Философическое (11)

Философическое (1)
Философическое (2)
Философическое (3)
Философическое (4)
Философическое (5)
Философическое (6)
Философическое (7)
Философическое (8)
Философическое (9)
Философическое (10)


Было бы ошибочно думать, что греки ничего не знали о субъективной природе познания. Все они знали и понимали, эти мудрые и лукавые греки. И из того, что дошло до нас из их философии (а это, наверное, только сотая или тысячная часть из того, что они успели сказать и о чем успели подумать), хорошо видно, что вопрос о том, насколько достоверно даже наше чувственное знание, не говоря уже о понятийном и теоретическом, греки рассматривали очень внимательно и вдумчиво. И много спорили о том, почему, например, одно и то же вино больному человеку кажется киcлым, а здоровому - сладким. И почему одна и та же вещь для больного кажется тяжелой, а для здорового - легкой.

Скепсис относительно возможности знания был среди греков явлением очень распространенным. И уже очень рано греки пришли к мысли, что то, чем является нам вещь,  - не есть то же самое, что сущность и бытие этой вещи самой по себе. Целые школы и направления греческой мысли только тем и занимались, что доказывали тщетность и призрачность наших знаний и невозможность познания мира. Некоторые особенно ловкие философы так всю жизнь вояжировали по всему греческому миру, останавливаясь и подолгу проживая в домах богатых и влиятельнных людей, cклонных к философии и любивших послушать философские споры, и демонстрировали им тщету мира и знания. "Что есть истина?" - этот вопрос, который задал Христу Понтий Пилат, вовсе не был, как иногда думают, вопросом нездорового, уставшего и разочаровавшегося в жизни немолодого римского чиновника. Это было главное умонастроение всего греко-римского мира и всей греческой мысли. И, видимо, только благодаря этому умонастроению греческая философия и состоялась, позволяя свободно спорить самым разным людям и исповедовать самые разные мнения. Ничего подобного ни в Египте, ни в Персии, ни в Индии, ни где-либо еще, конечно, не было. И, видимо, именно эта особенность греко-римской культуры в дальнейшем и легла в фундамент всей европейской культуры, что позволило европейской культуре стать тем, чем она стала, и подчинить себе весь мир.

Но понятия Субъекта познания, конечно, в греческой философии не было. Как не было его и в более поздней античной культуре, впадшей в неоплатонизм, гностицизм и мистику. Понятие Субъекта принадлежит только и исключительно новой европейской философии, возникшей в рамках христианской культуры. И когда Декарт вдруг произнес свое "Cogito ergo sum" (Я мыслю, следовательно, я существую), то нужно понимать, что ничего подобного или даже близкого к этому никто из греков произнести не мог. Ибо такое произнести мог только христианин и человек христианской культуры, в центре которой находился не безличный бог неоплатоников, а Бог, который сказал о Себе: "Аз есмь Сущий". И только христианин, который верил, что человек создан по образу и подобию Божьему, и что Бог стал человеком, мог произвести тот переворот, который совершил Иммануил Кант, перенеся представления христианских схоластиков о Боге на самого человека. 

Конечно, переворот произошел не только в философии, но и во всей науке. Четверка мушкетеров из Декарта, Лейбница, Ньютона и Эйлера наоткрывала и наштамповала столько всего в области математики, физики, геометрии, оптики, механики и других наук, что ничего подобного мир просто не видел. Открытия только одной этой четверки до сих пор составляют основу математики и физики, и этих открытий было сделано на порядок больше, чем за всю предыдущую историю человечества. И все это - результат того фундаментального переворота, который медленно, на протяжении нескольких веков созревал в рамках христианского мира и христианской культуры и который, наконец, обнаружился и состоялся. 

Все, что происходило потом, вплоть до наших дней, в области науки, техники, культуры, общественных и экономических отношений  -все это есть лишь дальнейшее развитие произошедшего тогда переворота. Простая инерция и доделка того, что по каким-то причинам не успели или не сумели сделать ранее. С точки зрения фундаментальных идей, ничего интересного и нового.  

Что же касается самой философии, то на Канте она, собственно, и закончилась. Дальше вместо "философии" началось "философствование", а все попытки "преодолеть Канта" закончились ничем. Гегель велик, сила его ума невероятна, а картина мироздания, которую он нарисовал с помощью этого своего незаурядного и необычайно сильного ума, завораживает. Но философии там нет. Вместо философии  - куча философских фокусов и грандиозный философский иллюзион. И если отстраниться от того необычайного впечатления, которое производит грандиозное здание его системы, то окажется, что за этим зданием скрывается все тот же примитивный пантеизм, который философия уже давно попробовала на все зубы и выплюнула. Простенький ход, сделанный Фихте для превращения кантовского субъекта человеческого познания в некий Субъект, у Гегеля принял форму сплошного волюнтаризма мысли, но когда фихтевский Субъект превратился в гегелевский Абсолютный Дух, то оказалось, что это все тот же пантеизм, несколько закамуфлированный за гегелевскими находками и диалектикой. С точки зрения же развития философии, философия Гегеля, конечно, была шагом назад, и сильно назад.

Это Гегель. А все остальное - еще хуже. Карлы Марксы, Зигмунды Фрейды и Фридрихи Энгельсы - это вообще не философия. Мелкие торгаши на философской ярмарке, приторговывающие украденным тряпьем. Но и Шопегауэрам и Хайдеггерам сказать особенно было нечего. Поразмышлять о том о сем, окинуть свежим взглядом историю философии, начиная с греков. Все.  

Правда, то, что Кант так и не был преодолен, вовсе не значит, что философская система Канта настолько совершенна, что закрывает собой саму возможность дальнейшей философии, или что она ответила на все вопросы. Кант оставил такие существенные дыры в своем учении,  - и особенно, конечно, в самом представлении о трансцендентной "вещи-в-себе", - что именно в эти дыры и устремились последующие философы - пытаясь их залатать или же, напротив, сделать пошире, в надежде, что из них хлынет новая философия. Ничего не хлынуло. И Кант по-прежнему стоит, непоколебимый и суровый. Нет, проблема вовсе не в том, что Кант закрыл философию. Проблема в том, что он так и не ответил на некоторые вопросы, которые он поставил перед собой и на которые по сути он и должен был ответить. 

Собака на сене

О вечном споре о России и Европе парочка мыслей.

Хорошо бы понимать, что до 13 века между Россией и Европой никакой существенной разницы не было. То есть и в Европе, и на Руси все примерно было то же самое - и в плане общественного развития, и культурного, и технического. На Руси даже, возможно, все несколько лучше обстояло. Мылись чаще, по крайней мере (полно воды), и жили в целом побогаче (больше ресурсов  - леса, дичь, рыба, пушнина). Поэтому когда на Русь попер супер-пупер Тевтонский орден, Александр Невский его отпиздил играючи, одной новгородской дружиной - даже при том, что сама Русь только что подверглась опустошительному нашествию Батыя.

И то, что спустя всего несколько веков Европа вырвалась вперед, а Россия как бы "отстала", связано с одним-единственным фактом: Европа получила доступ к наследию всей античной культуры. А где это наследие хранилось? Правильно, в Византии.

Византия хранила такой офигенный пласт античности, что его на пять европ хватило бы. Но практически ничем из этого сама Византия не пользовалась: греческая мысль после победы христианства стала рассадником множества ересей и сект, и византийские цари все это наследие быстренько упрятали в тайники, от греха подальше  - тексты, манускрипты, секреты зодчества и архитектуры. Сама-то Византия во всем этом была ого-го - европа тогда нищей вонючкой была в сравнении с ней, - но пользоваться и другим не давала, и сама пользовалась античным наследием очень выборочно и осторожно.  То есть была чем-то вроде собаки на сене.

И вот в 1204 году вонючка организует крестовый поход против Византии, и крестоносцы захватывают Константинополь. Пожгли и разрушили они много чего, но и вывезли сокровищ они немеряно. В том числе и культурных. И вот именно с этого момента нищая вонючка начинает превращаться в умницу и красавицу. Университеты открываются, книги в списках ходят, люди думать начинают, размышлять, культуру творить. Ведь это главное. Если нет книг - то зачем университеты? А если у вас под рукой весь Аристотель, Плотин, диалоги Платона и еще десяток-другой таких же фундаментальных текстов - то уже можно и поговорить о чем-то.  

Понятно, что у Руси всего этого не было. И пойти грабануть Царьград так, как это сделали крестоносцы, русские тоже никогда не решились бы - ибо православные, одной веры. А вот латиняне, которые видели в Константинополе не только хорошую цель для того, чтобы пограбить, но и своего конкурента по вере - не только могли, но и очень-очень сильно хотели пожечь Царьград. Русь была наследником Рима по наследию и по праву, а Европа им стала по хищению и грабежу.

То есть когда говорят, что причиной отсталости России было православие - то это правильно в некотором смысле. Только нужно понимать, что причиной было не само православие, а невозможность России получить доступ к античному наследию, которое получила Европа в результате грабежа. Так как русские язычники еще ходили пограбить Царьград, а вот после принятия православия это было уже как-то стремно, идти жечь страну, из которой пришла вера и из которой постоянно шли учителя, монахи, митрополиты, церковные книги и иконописцы. И хотя гадила Византия Руси немало, но сжечь и разграбить Константинополь русским и в голову не пришло бы - святыня, Святая София там. И поэтому античное наследие приходило на Русь опосредованно  - в виде православной византийской культуры, и, конечно, очень дозированно и скудно - ибо византийцы не дураки были, чтобы своего молодого и сильного соседа к свету знаний приучать и открывать русским какие-то свои секреты.

А в Европе "процесс пошел". Награбленного им на несколько веков хватило, чтобы переварить. И когда в 1453 году турки захватили Константинополь, толпы греков хлынули в ту же Европу, со всеми своими книгами и архивами.

Главная причина возвышения Европы  - только в этом. Ведь после падения Рима, европейские варвары вообще все разрушили, только у католиков, у Церкви, что-то сохранилось. А к 13-му веку европейцы уже отошли от варварства, в людей потихоньку превратились, и распорядиться античным наследием уже по уму могли. И распорядились. Так что уже к 15 веку Европа явно вырвалась вперед, и это по некоторым направлениям было очень заметно. Но это не Россия "отстала". Это Европа вырвалась вперед, покатив на украденном у Византии наследии античности.

У них у всех есть кураторы

Что касается кураторов, то кураторы есть у всех – у вас, у нас, у них, всем положены кураторы.

Это слова Александра Верховенского, главы пресловутого центра "Сова".

Ну, то есть наши правозащитники наконец-то открыто признали, что являются мурзилками гебухи и работают на ЧК. О  чем, собственно, давно известно: все эти россиянские "антифашисты", ведущие войну с русским национализмом, в лице ментов, чекистов и примкнувших к ним правозащитников и либеральной общественности - все это одна комнада. Советская бандитская тусовочка, которая с этим самым русским национализмом чуть ли не с 1917 года борется.

У Верховенского много там еще чего интересного: мурзилка просто гимн правоохранителям эрэфии исполнил.

Новые допросы без ответов

Originally posted by rusverdict at Новые допросы без ответов.

Как и ожидалось, вскоре после приговора, силовики попробовали Никиту Тихонова на прочность: сломила ли его высшая мера социальной защиты, готов ли он кого-нибудь оговорить? В качестве свидетеля Тихонова попытались допросить по делу No.2010487499 (о минировании и попытке подрыва РОВД Ростова-на-Дону). Следствие желает привлечь по ст.282.1 арестованного ростовчанина Федорушкина по кличке "Атлет" (по версии следствия лидер ростовского отделения ВН) и москвичей - Сергея Александровича Голубева и Сергея Сергеевича Никулкина (по версии следствия участники группировок ВН и ОБ88). Никита Тихонов отказался отвечать на вопросы следователя.

Ранее, еще 01.12.2010 года Тихонова пытались допросить в качестве свидетеля в рамках уголовного дела No.68515 возбужденного УФСБ России г.Благовещенска, по факту написания и распространения документа "Русское национально освободительное движение, стратегия 2020". От Тихонова пытались добиться показаний против автора (по версии следствия) экстремистского материала - Голубева Сергея Александровича по кличке "Опер" и распространителя (по версии следствия) использующего в интернете никнейм alexfransswolfs88. Тихонов так же отказался давать показания.

Поскольку в обоих случаях сотрудники следственных подразделений действовали строго в рамках закона, их личные данные обнародованы не будут.

Совдепией правили чурки-педофилы

Originally posted by aquilaaquilonis at Совдепией правили чурки-педофилы

Енукидзе Авель Сафронович (партийный псевдоним Авель, Абдул, «Золотая рыбка») [7(19).5.1877—30.10.1937], советский государственный и партийный деятель. Член Коммунистической партии с 1898. Родился в с. Цхадиси Кутаисской губернии в семье крестьянина. В 1897 окончил среднее техническое училище в Тбилиси. В 1897-1900 рабочий главных мастерских Закавказской ж. д., затем помощник машиниста в Баку. В 1900 один из основателей социал-демократической организации и член Бакинского комитета РСДРП; участвовал в создании и работе подпольной типографии «Нина». Вёл партийную работу в Баку, Ростове-на-Дону, Москве и Петербурге. Неоднократно арестовывался, в 1914 выслан в Туруханский край, где в конце 1916 призван на военную службу. В дни Февральской революции 1917 в Петрограде принимал участие в революционных выступлениях войск. На 1-м съезде Советов был избран от большевиков во ВЦИК. С июня 1917 член Исполкома Петроградского совета. Участник Октябрьского вооруженного восстания, член Петроградского ВРК, делегат 2-го Всероссийского съезда Советов. После Октябрьской революции и до осени 1918 работал заведующим военным отделом ВЦИК. С октября 1918 член Президиума и секретарь Президиума ВЦИК. С 1-го съезда Советов СССР (декабрь 1922) член Президиума и секретарь Президиума ЦИК СССР. Был делегатом 6, 8, 9, 11-17-го съездов партии. На 13-16-м съездах избирался членом ЦКК, на 17-м (1934) избран членом ЦК ВКП (б). Награжден орденом Ленина и орденом Трудового Красного Знамени.

Большая Советская Энциклопедия






Авель Енукидзе (в центре, отдаёт честь)




Руководящие работники всех уровней позволяли себе алкоголь и женщин прежде всего потому, что тот же вид отдыха предпочитали и самые высокопоставленные партийные и советские чиновники. Идеолог и организатор таких мероприятий, главный хозяйственник Кремля секретарь ЦИК СССР Авель Енукидзе, как считали современники, утратил все понятия о границах дозволенного. Входившая в семейный круг Сталина Мария Сванидзе писала в дневнике 28 июня 1935 года:
«Авель, несомненно, сидя на такой должности, колоссально влиял на наш быт в течение 17 лет после революции. Будучи сам развратен и сластолюбив, он смрадил всё вокруг себя: ему доставляло наслаждение сводничество, разлад семьи, обольщение девочек. Имея в своих руках все блага жизни, недостижимые для всех, в особенности в первые годы после революции, он использовал всё это для личных грязных целей, покупая женщин и девушек. Тошно говорить и писать об этом. Будучи эротически ненормальным и, очевидно, не стопроцентным мужчиной, он с каждым годом переходил на всё более и более юных и наконец докатился до девочек в 9–11 лет, развращая их воображение, растлевая их, если не физически, то морально. Это фундамент всех безобразий, которые вокруг него происходили. Женщины, имеющие подходящих дочерей, владели всем. Девочки за ненадобностью подсовывались другим мужчинам, более неустойчивым морально. В учреждение набирался штат только по половым признакам, нравившимся Авелю. Чтобы оправдать свой разврат, он готов был поощрять его во всём: шел широко навстречу мужу, бросавшему семью, детей, или просто сводил мужа с ненужной ему балериной, машинисткой и пр.».

«Организация, называвшаяся ”Блядоходом“»
Журнал "Коммерсантъ Власть", №9 (863), 08.03.2010

Сталинисты о литературе

Молчаливость ветеранов, которую отмечают для первых послевоенных лет, была связана с тем, что сознание человека войны весьма специфично. Оно более коллективизированно, более просто, и эта простота и общность являются условиями выживания и победы. Нельзя сказать, что это примитивность - если мы почитаем письма с войны, - и те, которые пропускала военная цензура, и те, которые она задерживала, то мы увидим весь спектр человеческих мыслей и чувств. Но обостренной рефлексивности на войне места не было. 

Ее искусственное создание, если не сказать резче симуляция лейтенантской прозой, были обманом в том смысле, что художественный вымысел объявлялся настоящей правдой о войне. Правдой с большой буквы. Мало того, в какой-то момент эта трагическая исповедальность, возникшая как литературный жанр, стала притязать на статус единственной правды о войне, объявляя ложью любую другую правду. Правду маршала, для которого есть лишь одно решение - где, когда и с какой эффективностью он пожертвует сотней тысяч человек ради нескольких километров прорыва. Правду генерала, который знает, что если несмотря на эти жертвы результат не достигнут - он слетит с армии, а может и пойдет под трибунал. Правду солдата, для которого слишком задумчивый лейтенант - угроза для его собственной жизни и жизни товарищей. К сожалению, литературная игра в противостояние мыслящего и пишущего тростника с бессмысленной стихией войны сыграла дурную шутку с нашей исторической памятью, совершенно исказив, к примеру, понимание первых месяцев войны. Сформировался миф о небывалом тотальном разгроме, среди которого лишь единицы не паниковали, не бежали, а сражались и героически погибали. Из газетных статей с проклятьями "культу личности" и книг смелых историков, таких как А. Некрич, этот самообман перетекал и в сознание ветеранов. Они начали подстраивать свои рассказы под миф о 22 июня.

Это советский сталинист Холмогоров пишет. Чувствуете, куда товарищ гнет? Молчаливое солдатское быдло не могло рефлексировать, а то, что участники войны написали уже после войны  - все это неправда. Просто они подстроили свои воспоминания под "миф о 22 июня". 

А где она, правда о войне? А вот мудрый товарищ Сталин - такой, каким его изображала советская пропаганда,  - это и есть правда. И сталинские генералы, бросавшие на пулеметы снова и снова тысячи безмолвных и "не способных к рефлекcии" солдатcких скотов - это и есть правда, только генеральская. И зверства чекистов, смершевцев и комиссаров на фронте и в тылу - это тоже все правильно, это и есть правда.

А все, кто этого не понимает - вруны, примитивные фантазеры и враги, в конце концов.
 
Вот почему я и говорю, что с советской (и особенно сталинистской) гнусью никаких компромиссов быть не может. Ведь они даже память о войне оплюют, и тех, кто тогда воевал и погиб, скотами безмолвными изобразят - лишь бы оправдать Сталина и советчину.

Советские - это не люди. Это выродки, буквально. Которые даже в своих писаниях ничего, кроме своего выродочного сталинизма, предложить не могут.

И поэтому и русскую историю советского периода, и войну от них спасать надо. Ибо они такое ее "позитивное представление" предложат, что там ничего человеческого и тем более русского не останется. Нет больших врагов для русских и русской истории и культуры  - в том числе и для тех, кто остался лежать в могиле в годы войны,  - чем советские сталинисты. Наплюют и насрут так, что не отмоешься.

Ну, и самих сталинистов и советских лгунишек и подлецов, вроде Холмогорова, закопать надо. Пора, пора этим вурдалакам к отцу своему - дьяволу. Закопать не буквально, конечно,  культурно - чтобы эта погань и рта открыть не смела в надежде, что хоть кто-нибудь из русских ее будет слушать и услышит. И уж из русского движения эту погань надо первым делом гнать. Не может советский упырь и сталинист быть русским. Не может.