![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Философическое (3)
May. 14th, 2011 11:02 amФилософическое (1)
Философическое (2)
И хотя божественный Платон утверждал, что у всякой вещи есть эйдос, который пребывает в своем мире идей и которому и уподобляется та или иная вещь, его пытливый ученик Аристотель, несомненно, превзошел своего учителя в познании Первоначал, ибо показал, сколь шатким порой является такое представление о природе вещей, ибо не для каждой вещи можно найти эйдос, и некоторые вещи, по-видимому, должны иметь несколько эйдосов, что невозможно, так как единство сущности таких вещей было бы тотчас разрушено.
Ведь когда горшечник из куска глины делает чашу, или амфору, или глиняную игрушку, мы не можем сказать, что бытие и сущность всех этих вещей находятся в голове горшечника в виде его замысла или эйдосов этих вещей, так как, во-первых, сущность изготовленных вещей невозможно постигнуть, не попробовав на ощупь, каковы свойства обожженной глины, из которой изготовлены все эти вещи; а во-вторых, завтра же горшечник может пойти на рынок и продать свои изделия, которые останутся теми же и не утратят своего бытия, перейдя в новые руки. Таким образом, причастность этих вещей к замыслу горшечника, их изготовившего, остается неясной, ибо неясно как возможность их бытия становится действительной при том, что их сущность и бытие существуют отдельно от них, оставаясь лишь идеями горшечника.
Да не будет! Последуем же за премудрым Аристотелем и признаем, что сущность вещей находится в них самих и не может существовать отдельно от них. Ибо и тот, кто купит все эти вещи, взирая на них, сможет легко постигнуть замысел горшечника, не спрашивая его о том, что он замыслил. Стало быть, нам нет нужды искать бытие всех этих вещей где-то за их пределами, и нет основания думать, что их бытие по-прежнему находится в голове гончара, их изготовившего. Нам достаточно лишь взглянуть на эти вещи, чтобы сказать, что чаша - это чаша, а амфора - это амфора, и поэтому мы дерзнем утверждать вслед за Аристотелем, что сущность вещей находится в самих вещах, а не где-то за пределами их чувственно воспринимаемого тела.
Часто также говорят, что сущность вещей есть нечто сокрытое и тайное, почему пифагорейцы, например, и придавали своему учению вид чего-то таинственного и темного. Также и до сих пор есть немало мошенников и нечестивцев, которые сеют в людях суеверия и предрассудки, распространяя свои глупые книги, вроде Каббалы, и обещая людям открытие неких тайн о природе вещей. Не будем говорить, сколько невежества и безрассудства находится в такого рода учениях. Но во все времена было немало глупцов, которые в погоне за таинственным и легким знанием обогащали из своего кошелька всякого рода мошенников и шарлатанов.
Мы же и здесь последуем за божественным Аристотелем и скажем, что если сущность вещей и сокрыта от нас некоторым образом, то только потому, что такая вещь еще не исследована нами должным образом, и по мере того, как мы познаем ту или иную вещь все ближе и ближе, сущность вещи перестает быть для нас какой-либо тайной, подобно тому, как познанная мужем женщина уже перестает для него быть загадкой.
Ведь у вещей нет цели сокрыть свою сущность от пытливого взгляда, как это часто принято у людей. Человек может лгать или принимать лицемерный вид, дабы сокрыть порочные наклонности своего характера или для того, чтобы, обманув ближних своим напускным видом или лживыми словами, достичь какой-либо скрытой цели. Но даже самый умелый лицедей и самый искусный плут рано или поздно попадается, и даже самый скрытный человек когда-нибудь обнаруживает свой характер и свою сущность. Не так у вещей. Вещь не обманывает и не лжет и не прячет свои недостатки. И поэтому познание сущности вещей есть лишь вопрос терпеливого и пытливого ума, когда вещь будет исследована со всех своих сторон, постепенно приоткрывая философу свою сущность.
Философическое (2)
И хотя божественный Платон утверждал, что у всякой вещи есть эйдос, который пребывает в своем мире идей и которому и уподобляется та или иная вещь, его пытливый ученик Аристотель, несомненно, превзошел своего учителя в познании Первоначал, ибо показал, сколь шатким порой является такое представление о природе вещей, ибо не для каждой вещи можно найти эйдос, и некоторые вещи, по-видимому, должны иметь несколько эйдосов, что невозможно, так как единство сущности таких вещей было бы тотчас разрушено.
Ведь когда горшечник из куска глины делает чашу, или амфору, или глиняную игрушку, мы не можем сказать, что бытие и сущность всех этих вещей находятся в голове горшечника в виде его замысла или эйдосов этих вещей, так как, во-первых, сущность изготовленных вещей невозможно постигнуть, не попробовав на ощупь, каковы свойства обожженной глины, из которой изготовлены все эти вещи; а во-вторых, завтра же горшечник может пойти на рынок и продать свои изделия, которые останутся теми же и не утратят своего бытия, перейдя в новые руки. Таким образом, причастность этих вещей к замыслу горшечника, их изготовившего, остается неясной, ибо неясно как возможность их бытия становится действительной при том, что их сущность и бытие существуют отдельно от них, оставаясь лишь идеями горшечника.
Да не будет! Последуем же за премудрым Аристотелем и признаем, что сущность вещей находится в них самих и не может существовать отдельно от них. Ибо и тот, кто купит все эти вещи, взирая на них, сможет легко постигнуть замысел горшечника, не спрашивая его о том, что он замыслил. Стало быть, нам нет нужды искать бытие всех этих вещей где-то за их пределами, и нет основания думать, что их бытие по-прежнему находится в голове гончара, их изготовившего. Нам достаточно лишь взглянуть на эти вещи, чтобы сказать, что чаша - это чаша, а амфора - это амфора, и поэтому мы дерзнем утверждать вслед за Аристотелем, что сущность вещей находится в самих вещах, а не где-то за пределами их чувственно воспринимаемого тела.
Часто также говорят, что сущность вещей есть нечто сокрытое и тайное, почему пифагорейцы, например, и придавали своему учению вид чего-то таинственного и темного. Также и до сих пор есть немало мошенников и нечестивцев, которые сеют в людях суеверия и предрассудки, распространяя свои глупые книги, вроде Каббалы, и обещая людям открытие неких тайн о природе вещей. Не будем говорить, сколько невежества и безрассудства находится в такого рода учениях. Но во все времена было немало глупцов, которые в погоне за таинственным и легким знанием обогащали из своего кошелька всякого рода мошенников и шарлатанов.
Мы же и здесь последуем за божественным Аристотелем и скажем, что если сущность вещей и сокрыта от нас некоторым образом, то только потому, что такая вещь еще не исследована нами должным образом, и по мере того, как мы познаем ту или иную вещь все ближе и ближе, сущность вещи перестает быть для нас какой-либо тайной, подобно тому, как познанная мужем женщина уже перестает для него быть загадкой.
Ведь у вещей нет цели сокрыть свою сущность от пытливого взгляда, как это часто принято у людей. Человек может лгать или принимать лицемерный вид, дабы сокрыть порочные наклонности своего характера или для того, чтобы, обманув ближних своим напускным видом или лживыми словами, достичь какой-либо скрытой цели. Но даже самый умелый лицедей и самый искусный плут рано или поздно попадается, и даже самый скрытный человек когда-нибудь обнаруживает свой характер и свою сущность. Не так у вещей. Вещь не обманывает и не лжет и не прячет свои недостатки. И поэтому познание сущности вещей есть лишь вопрос терпеливого и пытливого ума, когда вещь будет исследована со всех своих сторон, постепенно приоткрывая философу свою сущность.
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif){kind=small}
