О стоимости денег. Критический обзор (10)
Jun. 25th, 2012 12:19 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
runo_ljТаким образом, специфика денежного товара заключается в том, что образование стоимости денег идет не от субъекта и субъективной стоимости в сторону объективной меновой стоимости, как у обычных товаров, а от объективной меновой стоимости в сторону субъективной стоимости. Сначала возникает объективная меновая стоимость денег, и только затем появляется субъективная ценность денег для каждого отдельного субъекта, обладающего и распоряжающегося каким-то количеством денег. И уже после этого субъективные оценки людей в отношении денег, вероятно, начинают оказывать влияние на формирование цен. Именно в такой последовательности и нужно исследовать проблему объективной и субъективной стоимости денег.
Поэтому мы должны признать, что все рассуждения Бем-Баверка о процессе формирования денежных цен можно смело отправить коту под хвост - они принципиально, фундаментально ошибочны, ошибочны в понимании самых базовых вещей и самой логики экономических процессов. Естественно, туда же мы должны отправить и все построения Мизеса с его теорией денег - это только еще один пример большого человеческого заблуждения и глупости. Возможно, для истории экономической теории Мизес еще может представлять какой-то интерес - как нам интересны представления древних о плоской земле, вокруг которой вращается солнце и планеты, но для экономической науки, претендующей быть именно наукой, - а не зоопарком из тысяч шарлатанов, аспирантов и профессоров от экономики, зарабатывающих на жизнь преподаванием экономики и написанием статей на экономические темы, - Мизес и его писания не представляют никакого интереса.
Определить меновую стоимость денег мы можем только как соотношение номинального чистого количества денег и товарных стоимостей. Товарные стоимости при этом получают единообразное выражение через денежные единицы - то есть цены. А деньги при этом из простого количества условных введенных государством единиц превращаются в единицы стоимости, то есть и сами деньги становятся стоимостью.
То есть, на первый взгяд, мы приходим к классической количественной теории денег, которая, скажем, выражается через формулу Фишера: MV = PQ, где M - номинальная денежная масса, V - скорость обращения денег, P - уровень цен, а Q - количества товаров, или же через кэмбриджское уравнение: Ms = k PQ. Однако количественная теория (во всех своих вариантах) исходит из предпосылки, что зависимость между количеством денег и уровнем цен носит пропорциональный характер. Но насколько это правильно? То, что уровень цен - который отражает стоимость денежной единицы - является функцией от количества обращающихся денег, это бесспорно. Но ничто не говорит нам о том, что стоимость денежной единицы обратно пропорционально количеству денег. Количественные и монетаристские теории вообще очень мало что говорят нам о природе денег, и принимают деньги как нечто заданное и определенное, просто как объективное количество. Но очевидно, что как только у денег - как просто количества неких условных единиц - появляется стоимость, у денег появляются и все свойства, характерные для стоимости. В том числе и субъективные проявления стоимости - ведь стоимость, как мы отмечали, не есть просто некая объективная величина, подобная физическим величинам, это величина порождена человеческим разумом и есть только некая идеальная мыслимая величина, а стало быть, избавиться от субъективности она не может.
Проще говоря, на наш взгляд, количественные и монетаристские теории денег совершают другую грубую ошибку, прямо противоположную той, что совершали австрийцы: если австрийцы придавали стоимости денег субъективный характер и из этой субъективной стоимости денег пытались вывести объективную меновую стоимость денег и систему цен, то сторонники количественной теории денег и монетаристы, вполне справедливо рассматривая деньги как некое количество денежных единиц, которое первоначально вносится в экономику государством, совершают ошибку, когда на этом они останавливаются. Но деньги, обретя стоимость, немедленно проникают во все экономические отношения - в том числе и на субъективный уровень определения потребительских и трудовых стоимостей товаров. Деньги становятся уже не только объективной стоимостью, но и стоимостью субъективной. И начинают влиять на экономику уже в качестве субъективной ценности. Поэтому пока нет теории денег, рассматривающей процесс формирования не только объективной, но и субъективной стоимости денег, мы ничего более-менее осмысленного сказать о влиянии денег на экономику не можем. Откуда, например, мы можем знать, что изменение количества денег приведет к пропорциональному росту цен, то есть к пропорциональному уменьшению стоимости денежной единицы? Если бы меновые стоимости товаров были абсолютно объективными величинами, это, наверное, было бы правильно. Но меновые стоимости есть результат субъективных оценок потребительской и трудовой стоимости товаров, и за этими оценками стоят не автоматы, а субъекты. Да и сами деньги, едва став достоянием субъекта, немедленно из объективной стоимости превращаются в стоимость субъективную. Поэтому пока нет связи между объективной и субъективной стоимостью денег и не определены отношения между ними, ничего определенного о формировании денежных цен и о влиянии денег на экономику мы сказать не можем.
Поэтому мы должны признать, что все рассуждения Бем-Баверка о процессе формирования денежных цен можно смело отправить коту под хвост - они принципиально, фундаментально ошибочны, ошибочны в понимании самых базовых вещей и самой логики экономических процессов. Естественно, туда же мы должны отправить и все построения Мизеса с его теорией денег - это только еще один пример большого человеческого заблуждения и глупости. Возможно, для истории экономической теории Мизес еще может представлять какой-то интерес - как нам интересны представления древних о плоской земле, вокруг которой вращается солнце и планеты, но для экономической науки, претендующей быть именно наукой, - а не зоопарком из тысяч шарлатанов, аспирантов и профессоров от экономики, зарабатывающих на жизнь преподаванием экономики и написанием статей на экономические темы, - Мизес и его писания не представляют никакого интереса.
Определить меновую стоимость денег мы можем только как соотношение номинального чистого количества денег и товарных стоимостей. Товарные стоимости при этом получают единообразное выражение через денежные единицы - то есть цены. А деньги при этом из простого количества условных введенных государством единиц превращаются в единицы стоимости, то есть и сами деньги становятся стоимостью.
То есть, на первый взгяд, мы приходим к классической количественной теории денег, которая, скажем, выражается через формулу Фишера: MV = PQ, где M - номинальная денежная масса, V - скорость обращения денег, P - уровень цен, а Q - количества товаров, или же через кэмбриджское уравнение: Ms = k PQ. Однако количественная теория (во всех своих вариантах) исходит из предпосылки, что зависимость между количеством денег и уровнем цен носит пропорциональный характер. Но насколько это правильно? То, что уровень цен - который отражает стоимость денежной единицы - является функцией от количества обращающихся денег, это бесспорно. Но ничто не говорит нам о том, что стоимость денежной единицы обратно пропорционально количеству денег. Количественные и монетаристские теории вообще очень мало что говорят нам о природе денег, и принимают деньги как нечто заданное и определенное, просто как объективное количество. Но очевидно, что как только у денег - как просто количества неких условных единиц - появляется стоимость, у денег появляются и все свойства, характерные для стоимости. В том числе и субъективные проявления стоимости - ведь стоимость, как мы отмечали, не есть просто некая объективная величина, подобная физическим величинам, это величина порождена человеческим разумом и есть только некая идеальная мыслимая величина, а стало быть, избавиться от субъективности она не может.
Проще говоря, на наш взгляд, количественные и монетаристские теории денег совершают другую грубую ошибку, прямо противоположную той, что совершали австрийцы: если австрийцы придавали стоимости денег субъективный характер и из этой субъективной стоимости денег пытались вывести объективную меновую стоимость денег и систему цен, то сторонники количественной теории денег и монетаристы, вполне справедливо рассматривая деньги как некое количество денежных единиц, которое первоначально вносится в экономику государством, совершают ошибку, когда на этом они останавливаются. Но деньги, обретя стоимость, немедленно проникают во все экономические отношения - в том числе и на субъективный уровень определения потребительских и трудовых стоимостей товаров. Деньги становятся уже не только объективной стоимостью, но и стоимостью субъективной. И начинают влиять на экономику уже в качестве субъективной ценности. Поэтому пока нет теории денег, рассматривающей процесс формирования не только объективной, но и субъективной стоимости денег, мы ничего более-менее осмысленного сказать о влиянии денег на экономику не можем. Откуда, например, мы можем знать, что изменение количества денег приведет к пропорциональному росту цен, то есть к пропорциональному уменьшению стоимости денежной единицы? Если бы меновые стоимости товаров были абсолютно объективными величинами, это, наверное, было бы правильно. Но меновые стоимости есть результат субъективных оценок потребительской и трудовой стоимости товаров, и за этими оценками стоят не автоматы, а субъекты. Да и сами деньги, едва став достоянием субъекта, немедленно из объективной стоимости превращаются в стоимость субъективную. Поэтому пока нет связи между объективной и субъективной стоимостью денег и не определены отношения между ними, ничего определенного о формировании денежных цен и о влиянии денег на экономику мы сказать не можем.
