Теория денег (7)
Jun. 10th, 2012 09:47 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
runo_ljТаким образом, мы видим, что уже с возникновением металлических денег происходит выделение денег как особого экономического феномена от всех прочих товаров. И уже здесь их меновая (то есть покупная) стоимость не только избавляется от зависимости от трудовой стоимости, но и потребительская стоимость денег уже не определяется потребностями людей в золоте, серебре или меди - деньги уже не потребляются в хозяйственных нуждах, золото, серебро и медь не переплавляются немедленно после обмена товара на деньги в какие-то нужные и полезные вещи, а служат исключительно для того, чтобы в дальнейшем снова обменять их на какой-то товар. Производитель меняет свой товар на деньги вовсе не для того, чтобы получить какое-то количество золота и серебра и затем использовать его потребительские свойства в своем хозяйстве, а только для того, чтобы снова обменять деньги на какой-то товар, и, таким образом, посредством денег обменять ТС своего товара на ПС чужого товара. Поэтому золотые монеты, которые получает производитель в обмен на свой товар, для него являются только мерой стоимости его труда, они выражают ТС его товара, и в данном случае деньги представляют для него только некую ПС - ведь ТС производитель всегда менят на ПС. Когда же производитель на полученные деньги покупает продукт какого-то другого производителя, то деньги выступают для него уже в качестве ТС, и он обменивает ТС своего товара, выраженную в золотых деньгах, на ПС чужого товара, и эту ПС чужого товара он уже намерен прямо потребить и использовать в своем хозяйстве.
То есть деньги здесь попеременно выступают в качестве объективной меры ПС и ТС. И понятно, что чем более устойчивой будет собственная меновая стоимость денег, чем менее она будет зависеть от условий производства денег и от субъективных потребностей людей в золоте или серебре - тем лучше они смогут выполнять роль объективной меры стоимости и средства обращения. Деньги, таким образом, стремятся избавиться от субъективной природы стоимости, связанной с конкретными условиями производства и потребления и субъективными оценками стоимости этого производства и потребления, и стремятся превратиться просто в стоимость, в какое-то объективное количество стоимости, которое в процессе обращения будет с равным успехом и в той же величине попеременно выступать в качестве ПС для продавца и в качестве ТС для покупателя. Ведь когда мы покупаем какой-то товар в магазине, мы, в сущности обмениваем какой-то наш труд, какую-то величину нашей трудовой стоимости на ПС товара - ведь эти деньги были каким-то образом нами заработаны, то есть получены в результате труда. Но в отличие от обмена товарами, здесь ваш труд обменивается уже в денежной форме. Для продавца же его товар представляет только какое-то количество его ТС, а ваши деньги служат только какой-то ПС - то есть ПС товара, который он сможет в дальнейшем приобрести на эти деньги. Таким образом, деньги одновременно и попеременно выступают и в качестве ПС, и в качестве ТС, в зависимости от того, на кого и какой своей стороной они смотрят - на покупателя и продавца.
Далее. Анализируя природу и формы денег, мы обратили внимание на то, что деньги обладают и еще одной интересной особенностью: стоимость денег уже не связана так прямо с тем веществом, в котором воплощена их стоимость. Скажем, в случае металлических денег стоимость денег, их покупная способность, уже не зависит столь сильно от того, в каком состоянии находится золотая или серебряная монета, и старая потертая монета будет иметь ту же стоимость и так же успешно обращаться, как и монета новая, несмотря на то, что количество золота или серебра в старой монете, очевидно, несколько меньше, чем в новой монете. Все прочие товары таким свойством не обладают, и, скажем потребительская стоимость потертой и поношенной рубашки, очевидно, всегда будет ниже стоимости рубашки новой и неношенной. Поэтому для осознания этого феномена мы ранее предложили разделять в деньгах символ стоимости (то есть ту стоимость, по которой они обмениваются и которая не зависит от состояния монеты) и вещественной стоимости денег (то есть то количество золота, серебра или меди, которое в действительности содержится в монете).
Теперь, когда мы сформулировали основные положения нашей теории стоимости, мы можем более ясно осознать этот феномен и дать ему более четкое объяснение. Мы уже отмечали, что природа стоимости дуалистична не только в отношении существования двух отдельных величин стоимости - потребительской и трудовой, но и в отношении субъективности-объективности. Любой продукт или товар есть некое объективное количество вещества - граммов золота, литров вина, штук горшков и т.д. И поэтому величина стоимости, овеществленная в материи конкретного товара, есть величина объективная и прямо зависит от количества этого товара и количества его вещества. Но при этом сама стоимость по своей природе есть величина, порожденная субъективной природой человека, и поэтому это всегда есть величина только мыслимая и идеальная. Вы можете сколько угодно осматривать кусок золота, взвешивать его, пробовать на зуб, но стоимость в нем вы не обнаружите - стоимость в этом куске золота есть только некая идеальная мыслимая величина, которая формируется и определяется самим человеком, исходя из его хозяйственной деятельности и целей.
Отсюда возникает интересное противоречие, над которым сломали себе головы многие экономисты. Как величина, привязанная к объективному количеству вещества товара, стоимость должна исчисляться как любая другая объективная величина - то есть, скажем, два литра вина должны обладать стоимостью, в два раза большей, чем один литр вина, а пять литров вина - стоимостью в пять раз большей, чем один литр, а поллитра вина - стоимостью в два раза меньшей, чем один литр того же вина и т.д. То есть любой литр вина должен обладать такой же стоимостью, как и любой другой литр вина. Но мы уже видели ранее, что, будучи привязанной к субъекту, стоимость, как величина субъективная, исчиcляется совершенно иначе - потребительская стоимость продукта падает по мере увеличения количества продукта, а трудовая стоимость, напротив, возрастает по мере увеличения количества произведенного продукта. И поэтому, скажем, ПС 5-го горшка не будет равна ПС 1-го горшка, как не равны будут и их ТС. А стало быть, вычислить общую субъективную потребительскую стоимость пяти горшков, просто умножив стоимость первого горшка на пять, мы не можем. И общая ПС и ТС продукта исчиcляется совершенно иначе, чем их объективная стоимость, и с ростом вещества или количества продукта, его общая стоимость вовсе не возрастает и не падает пропорционально.
К этому интересному свойству стоимости мы еще вернемся позднее, когда будем говорить о формировании цен, а пока, возвращаясь к деньгам, отметим, что и обозначенная выше особенность денег - несовпадение символической стоимости золотой монеты с вещественной стоимостью содержащегося в ней золота - очевидно, также связана с особенностью природы самой стоимости, когда мыслимая и идеальная величина стоимости прямым образом не связывается с объективным количеством вещества стоимости. Но здесь и количество вещества золота в монете, и ее символическая стоимость, по которой она обменивается, обе являются величинами объективными, уже максимально избавленными от всяких субъективных проявлений потребительской и трудовой стоимости. Поэтому пять золотых монет будут иметь в пять раз большую стоимость, чем одна золотая монета, но стоимость этих пяти монет уже не будет прямо привязана к точному количеству золота, содержащемуся в этих пяти монетах, и потертая монета будет исчисляться наравне с новой, несмотря на некоторое отличие в количестве содержащегося в них золота. То есть в деньгах это различие между количественной стоимостью вещества золота и идеальной мыслимой величиной стоимости, напротив, стремится ко все большей объективности, и ради этого пять монет как количество символической стоимости уже даже отделяется от пяти монет как количества стоимости вещества золота, и вещественная стоимость подчиняется стоимости символической, так что точным весом золота в монете уже пренебрегают, приравнивая стоимость старых и новых монет.
То есть деньги здесь попеременно выступают в качестве объективной меры ПС и ТС. И понятно, что чем более устойчивой будет собственная меновая стоимость денег, чем менее она будет зависеть от условий производства денег и от субъективных потребностей людей в золоте или серебре - тем лучше они смогут выполнять роль объективной меры стоимости и средства обращения. Деньги, таким образом, стремятся избавиться от субъективной природы стоимости, связанной с конкретными условиями производства и потребления и субъективными оценками стоимости этого производства и потребления, и стремятся превратиться просто в стоимость, в какое-то объективное количество стоимости, которое в процессе обращения будет с равным успехом и в той же величине попеременно выступать в качестве ПС для продавца и в качестве ТС для покупателя. Ведь когда мы покупаем какой-то товар в магазине, мы, в сущности обмениваем какой-то наш труд, какую-то величину нашей трудовой стоимости на ПС товара - ведь эти деньги были каким-то образом нами заработаны, то есть получены в результате труда. Но в отличие от обмена товарами, здесь ваш труд обменивается уже в денежной форме. Для продавца же его товар представляет только какое-то количество его ТС, а ваши деньги служат только какой-то ПС - то есть ПС товара, который он сможет в дальнейшем приобрести на эти деньги. Таким образом, деньги одновременно и попеременно выступают и в качестве ПС, и в качестве ТС, в зависимости от того, на кого и какой своей стороной они смотрят - на покупателя и продавца.
Далее. Анализируя природу и формы денег, мы обратили внимание на то, что деньги обладают и еще одной интересной особенностью: стоимость денег уже не связана так прямо с тем веществом, в котором воплощена их стоимость. Скажем, в случае металлических денег стоимость денег, их покупная способность, уже не зависит столь сильно от того, в каком состоянии находится золотая или серебряная монета, и старая потертая монета будет иметь ту же стоимость и так же успешно обращаться, как и монета новая, несмотря на то, что количество золота или серебра в старой монете, очевидно, несколько меньше, чем в новой монете. Все прочие товары таким свойством не обладают, и, скажем потребительская стоимость потертой и поношенной рубашки, очевидно, всегда будет ниже стоимости рубашки новой и неношенной. Поэтому для осознания этого феномена мы ранее предложили разделять в деньгах символ стоимости (то есть ту стоимость, по которой они обмениваются и которая не зависит от состояния монеты) и вещественной стоимости денег (то есть то количество золота, серебра или меди, которое в действительности содержится в монете).
Теперь, когда мы сформулировали основные положения нашей теории стоимости, мы можем более ясно осознать этот феномен и дать ему более четкое объяснение. Мы уже отмечали, что природа стоимости дуалистична не только в отношении существования двух отдельных величин стоимости - потребительской и трудовой, но и в отношении субъективности-объективности. Любой продукт или товар есть некое объективное количество вещества - граммов золота, литров вина, штук горшков и т.д. И поэтому величина стоимости, овеществленная в материи конкретного товара, есть величина объективная и прямо зависит от количества этого товара и количества его вещества. Но при этом сама стоимость по своей природе есть величина, порожденная субъективной природой человека, и поэтому это всегда есть величина только мыслимая и идеальная. Вы можете сколько угодно осматривать кусок золота, взвешивать его, пробовать на зуб, но стоимость в нем вы не обнаружите - стоимость в этом куске золота есть только некая идеальная мыслимая величина, которая формируется и определяется самим человеком, исходя из его хозяйственной деятельности и целей.
Отсюда возникает интересное противоречие, над которым сломали себе головы многие экономисты. Как величина, привязанная к объективному количеству вещества товара, стоимость должна исчисляться как любая другая объективная величина - то есть, скажем, два литра вина должны обладать стоимостью, в два раза большей, чем один литр вина, а пять литров вина - стоимостью в пять раз большей, чем один литр, а поллитра вина - стоимостью в два раза меньшей, чем один литр того же вина и т.д. То есть любой литр вина должен обладать такой же стоимостью, как и любой другой литр вина. Но мы уже видели ранее, что, будучи привязанной к субъекту, стоимость, как величина субъективная, исчиcляется совершенно иначе - потребительская стоимость продукта падает по мере увеличения количества продукта, а трудовая стоимость, напротив, возрастает по мере увеличения количества произведенного продукта. И поэтому, скажем, ПС 5-го горшка не будет равна ПС 1-го горшка, как не равны будут и их ТС. А стало быть, вычислить общую субъективную потребительскую стоимость пяти горшков, просто умножив стоимость первого горшка на пять, мы не можем. И общая ПС и ТС продукта исчиcляется совершенно иначе, чем их объективная стоимость, и с ростом вещества или количества продукта, его общая стоимость вовсе не возрастает и не падает пропорционально.
К этому интересному свойству стоимости мы еще вернемся позднее, когда будем говорить о формировании цен, а пока, возвращаясь к деньгам, отметим, что и обозначенная выше особенность денег - несовпадение символической стоимости золотой монеты с вещественной стоимостью содержащегося в ней золота - очевидно, также связана с особенностью природы самой стоимости, когда мыслимая и идеальная величина стоимости прямым образом не связывается с объективным количеством вещества стоимости. Но здесь и количество вещества золота в монете, и ее символическая стоимость, по которой она обменивается, обе являются величинами объективными, уже максимально избавленными от всяких субъективных проявлений потребительской и трудовой стоимости. Поэтому пять золотых монет будут иметь в пять раз большую стоимость, чем одна золотая монета, но стоимость этих пяти монет уже не будет прямо привязана к точному количеству золота, содержащемуся в этих пяти монетах, и потертая монета будет исчисляться наравне с новой, несмотря на некоторое отличие в количестве содержащегося в них золота. То есть в деньгах это различие между количественной стоимостью вещества золота и идеальной мыслимой величиной стоимости, напротив, стремится ко все большей объективности, и ради этого пять монет как количество символической стоимости уже даже отделяется от пяти монет как количества стоимости вещества золота, и вещественная стоимость подчиняется стоимости символической, так что точным весом золота в монете уже пренебрегают, приравнивая стоимость старых и новых монет.
