Что такое левизна и кто такие левые (6)
May. 20th, 2012 09:53 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
runo_ljЧто такое левизна и кто такие левые (1)
Что такое левизна и кто такие левые (2)
Что такое левизна и кто такие левые (3)
Что такое левизна и кто такие левые (4)
Что такое левизна и кто такие левые (5)
В чем состояло отличие этого нового левацкого мировоззрения от всякого рода демократических и освободительных движений и эгалитаристского образа мыслей античности и средневековья? В частности и по отдельности многие идеи и мотивы, характерные для левацкого мировоззрения, мы можем найти и в предшествующий период. Так, например, понимание справедливости как демократического равенства вполне отчетливо проговаривается уже Аристотелем, а афинская полисная демократия вполне себе подчинила власти большинства свободных граждан местную олигархию - причем афинская демократия была в этом отношении достаточно радикальной. Идея об обобществлении женщин и детей встречается уже в "Государстве" Платона, а позже подобные идеи пытались реализовать на практике во множестве средневековых гностических сект. Некоторые леваки (не особо умные, впрочем) даже Иисуса Христа иногда называют "первым коммунистом" и отсылают к опыту раннего христианства, когда вся собственность принадлежала христианской общине и управлялась совместно. Любят леваки - особенно анархисты - ссылаться и на опыт крестьянских общин с общей собственностью и совместным ведением хозяйства.
Но все эти идеи и практики, существовашие в античности и средневековье, конечно, никакого отношения к левацкому мировоззрению не имеют. Скажем, у Платона в том же его "Государстве" мы находим довольно жесткую кастовую систему и разделение общества на совершенно отдельные классы (философов, стражников, земледельцев и ремесленников) - то есть самой идеи равенства у Платона нет, и в его государстве обобществление жен и детей имеет совершенно иные обоснования. Точно так же "обобществление" собственности в ранних христианских общинах и "обобществление" женщин и детей в некоторых средневековых сектах, или совместная собственность в некоторых крестьянских общинах - все это имело мало отношения к представлениям о равенстве и было вызвано совершенно иными соображениями или специфическими историческими условиями.
Основой же левого мировоззрения, как мне представляется, является идея о тотальном и всеобщем равенстве. Для чего левым, скажем, нужно уничтожение собственности, семьи и морали? Потому что собственность, семья и мораль служат основанием для неравенства. Пока есть собственность - будет разделение людей по благосостоянию. Пока есть семья - будет разделение людей на мужчин и женщин, на отдельные семьи, кланы, династии, народы и нации. Пока есть мораль - остается возможность для отличия нравственного от безнравственного, красивого от безобразного, доброго от злого. Другими словами, особенность левацкого сознания состоит в том, что идея равенства принимает в нем какие-то гипертрофированные утопические формы, и левые вовсе не ограничиваются равенством в политических правах или достатке - для них любое неравенство становится нетерпимым.
А теперь нам осталось сделать еще один, последний шаг для понимания сути левизны и левого мировоззрения. Но ведь любое неравенство основано на различении. Если есть высота - будут люди высокие и низкие. Если есть ширина, будут люди толстые и худые. Есть красота - будет прекрасное и безобразное. И вот это различие вещей и людей в мире, это качественное многообразие мира и становится для человека левого мировоззрения нетерпимым, оскорбляющим его существо. Левый по мировоззрению человек как бы всегда выступает от имени всего самого жалкого, ничтожного и уродливого, и объявляет, что, поскольку его ничтожество возможно только там, где есть что-то более высокое, сильное, нравственное и богатое и где возможен сам критерий для такого различения, то для учреждения справедливости в мире необходимо уничтожить всякое качественное различение, ибо только с уничтожением самого понятия денег и собственности исчезнет понятие бедности, с уничтожением красоты - исчезнет и представление об уродстве, с отменой высоты - станет невозможным узнать и низкое и т.д. Проще говоря, левацкое мировоззрение - это мировоззрение глубоко дегенеративное, которое претендует на уничтожение всякого различения в мире только потому, что в таком мире само представление о дегенеративности станет невозможным.
Объективные основания и предпосылки для понимания справедливости как равенства, как мы видели, есть в любом социуме. Но этого еще недостаточно для того, чтобы говорить о наличии какого-то специфического левого мировоззрения, и сама идея политического равенства и демократии и справедливости как равенства не может считаться левой. Точно так же и радикальные революционные перемены в обществе, связанные с исчезновением земельной аристократии, появлением нового господствующего класса и прогрессизмом промышленной эпохи стали только условиями для зарождения этого специфического левого взгляда на мир, но вовсе не его причинами. Да, конечно, первоначально левое мировоззрение всецело было связано с вопросом социального неравенства, а главным предметом забот и внимания леваков стали бедные, обездоленные и "пролетариат". Но суть левого мировоззрения состоит не в этом. Бедные и обездоленные стали лишь первым пробным камнем для приложения левого мировоззрения.
Суть же левого мировоззрения состоит в том, что для человека низкого - в самых разных смыслах этого слова, от низкого по благосостоянию до нравственных или эстетических качеств, вдруг стало нетерпимым это его осознание собственной низости. И он вдруг превратился в "униженного и оскорбленного". Квазимоды вылезли из своего подполья и заявили на весь мир, что мир, в котором возможно это их низкое состояние - несправедлив и негуманен, и что единственный способ построить более "справедливый" и "гуманный" мир состоит в том, чтобы отменить сами критерии низкого и высокого, хорошего и плохого. То есть отменить любое качественное различение людей и вещей - ибо только тогда люди станут по-настоящему равными и никто не будет чувствовать себя ущемленным и ущербным.
Конечно, мы должны согласиться, что быть бедным или горбатым - неприятно и нехорошо. Но правое мировоззрение, признавая это, вовсе не пытается отменить сам критерий бедности и красивости, а предлагает как-то сделать так, чтобы бедных и горбатых было поменьше, а богатых и красивых людей было побольше. Левое же мировоззрение предлагает свое специфически левое решение этой проблемы - оно требует отмены самого критерия бедности и красивости, оно требует забыть о том, что есть богатство, нравственность и красота - ведь только в этом случае люди станут равными по благосостоянию, и только тогда горбатые будут столь же прекрасны, что и красивые люди. Полюбить горбатых и уродливых людей можно только в случае, когда их горбатость перестанет различаться. И только тогда Квазимодо сможет избавиться от своих комплексов и претендовать на равных на сердце красавицы Эсмеральды. Впрочем, Эсмеральду левые тоже предлагают отменить - ведь различие между мужчинами и женщинам также может породить у кого-то неприятные эмоции и чувство несправедливости. Что ж, пусть тогда вместо Эсмеральды Квазимодо полюбит трогательного юношу Эсмеральда.
Что такое левизна и кто такие левые (2)
Что такое левизна и кто такие левые (3)
Что такое левизна и кто такие левые (4)
Что такое левизна и кто такие левые (5)
В чем состояло отличие этого нового левацкого мировоззрения от всякого рода демократических и освободительных движений и эгалитаристского образа мыслей античности и средневековья? В частности и по отдельности многие идеи и мотивы, характерные для левацкого мировоззрения, мы можем найти и в предшествующий период. Так, например, понимание справедливости как демократического равенства вполне отчетливо проговаривается уже Аристотелем, а афинская полисная демократия вполне себе подчинила власти большинства свободных граждан местную олигархию - причем афинская демократия была в этом отношении достаточно радикальной. Идея об обобществлении женщин и детей встречается уже в "Государстве" Платона, а позже подобные идеи пытались реализовать на практике во множестве средневековых гностических сект. Некоторые леваки (не особо умные, впрочем) даже Иисуса Христа иногда называют "первым коммунистом" и отсылают к опыту раннего христианства, когда вся собственность принадлежала христианской общине и управлялась совместно. Любят леваки - особенно анархисты - ссылаться и на опыт крестьянских общин с общей собственностью и совместным ведением хозяйства.
Но все эти идеи и практики, существовашие в античности и средневековье, конечно, никакого отношения к левацкому мировоззрению не имеют. Скажем, у Платона в том же его "Государстве" мы находим довольно жесткую кастовую систему и разделение общества на совершенно отдельные классы (философов, стражников, земледельцев и ремесленников) - то есть самой идеи равенства у Платона нет, и в его государстве обобществление жен и детей имеет совершенно иные обоснования. Точно так же "обобществление" собственности в ранних христианских общинах и "обобществление" женщин и детей в некоторых средневековых сектах, или совместная собственность в некоторых крестьянских общинах - все это имело мало отношения к представлениям о равенстве и было вызвано совершенно иными соображениями или специфическими историческими условиями.
Основой же левого мировоззрения, как мне представляется, является идея о тотальном и всеобщем равенстве. Для чего левым, скажем, нужно уничтожение собственности, семьи и морали? Потому что собственность, семья и мораль служат основанием для неравенства. Пока есть собственность - будет разделение людей по благосостоянию. Пока есть семья - будет разделение людей на мужчин и женщин, на отдельные семьи, кланы, династии, народы и нации. Пока есть мораль - остается возможность для отличия нравственного от безнравственного, красивого от безобразного, доброго от злого. Другими словами, особенность левацкого сознания состоит в том, что идея равенства принимает в нем какие-то гипертрофированные утопические формы, и левые вовсе не ограничиваются равенством в политических правах или достатке - для них любое неравенство становится нетерпимым.
А теперь нам осталось сделать еще один, последний шаг для понимания сути левизны и левого мировоззрения. Но ведь любое неравенство основано на различении. Если есть высота - будут люди высокие и низкие. Если есть ширина, будут люди толстые и худые. Есть красота - будет прекрасное и безобразное. И вот это различие вещей и людей в мире, это качественное многообразие мира и становится для человека левого мировоззрения нетерпимым, оскорбляющим его существо. Левый по мировоззрению человек как бы всегда выступает от имени всего самого жалкого, ничтожного и уродливого, и объявляет, что, поскольку его ничтожество возможно только там, где есть что-то более высокое, сильное, нравственное и богатое и где возможен сам критерий для такого различения, то для учреждения справедливости в мире необходимо уничтожить всякое качественное различение, ибо только с уничтожением самого понятия денег и собственности исчезнет понятие бедности, с уничтожением красоты - исчезнет и представление об уродстве, с отменой высоты - станет невозможным узнать и низкое и т.д. Проще говоря, левацкое мировоззрение - это мировоззрение глубоко дегенеративное, которое претендует на уничтожение всякого различения в мире только потому, что в таком мире само представление о дегенеративности станет невозможным.
Объективные основания и предпосылки для понимания справедливости как равенства, как мы видели, есть в любом социуме. Но этого еще недостаточно для того, чтобы говорить о наличии какого-то специфического левого мировоззрения, и сама идея политического равенства и демократии и справедливости как равенства не может считаться левой. Точно так же и радикальные революционные перемены в обществе, связанные с исчезновением земельной аристократии, появлением нового господствующего класса и прогрессизмом промышленной эпохи стали только условиями для зарождения этого специфического левого взгляда на мир, но вовсе не его причинами. Да, конечно, первоначально левое мировоззрение всецело было связано с вопросом социального неравенства, а главным предметом забот и внимания леваков стали бедные, обездоленные и "пролетариат". Но суть левого мировоззрения состоит не в этом. Бедные и обездоленные стали лишь первым пробным камнем для приложения левого мировоззрения.
Суть же левого мировоззрения состоит в том, что для человека низкого - в самых разных смыслах этого слова, от низкого по благосостоянию до нравственных или эстетических качеств, вдруг стало нетерпимым это его осознание собственной низости. И он вдруг превратился в "униженного и оскорбленного". Квазимоды вылезли из своего подполья и заявили на весь мир, что мир, в котором возможно это их низкое состояние - несправедлив и негуманен, и что единственный способ построить более "справедливый" и "гуманный" мир состоит в том, чтобы отменить сами критерии низкого и высокого, хорошего и плохого. То есть отменить любое качественное различение людей и вещей - ибо только тогда люди станут по-настоящему равными и никто не будет чувствовать себя ущемленным и ущербным.
Конечно, мы должны согласиться, что быть бедным или горбатым - неприятно и нехорошо. Но правое мировоззрение, признавая это, вовсе не пытается отменить сам критерий бедности и красивости, а предлагает как-то сделать так, чтобы бедных и горбатых было поменьше, а богатых и красивых людей было побольше. Левое же мировоззрение предлагает свое специфически левое решение этой проблемы - оно требует отмены самого критерия бедности и красивости, оно требует забыть о том, что есть богатство, нравственность и красота - ведь только в этом случае люди станут равными по благосостоянию, и только тогда горбатые будут столь же прекрасны, что и красивые люди. Полюбить горбатых и уродливых людей можно только в случае, когда их горбатость перестанет различаться. И только тогда Квазимодо сможет избавиться от своих комплексов и претендовать на равных на сердце красавицы Эсмеральды. Впрочем, Эсмеральду левые тоже предлагают отменить - ведь различие между мужчинами и женщинам также может породить у кого-то неприятные эмоции и чувство несправедливости. Что ж, пусть тогда вместо Эсмеральды Квазимодо полюбит трогательного юношу Эсмеральда.
