Советское кривославие
Apr. 2nd, 2012 03:02 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
runo_ljТо есть. Отец Кураева:Сергей Корзун: И Вас наверняка много раз спрашивали, например: как Вы из атеиста перешли в священнослужители. Об этом спрашивать не буду, все это было осознанно. Расскажите немного о Вашем отце, вполне известном человеке, ведь он работал в идеологической организации. Если довериться источникам, то вы вместе с ним прожили какое-то время за рубежом, в Чехословакии, в Праге?
о.Андрей Кураев: У отца необычная научная судьба. По специальности он логик. Логика – это наименее идеологизированная Советами часть философии. То есть никакого отношения к советской идеологией его научные труды не имели. Его диссертация – «Диалектика содержательного и формального в научном познании».
Он затем работал редактором в журнале «Вопросы философии», у него это хорошо получалось, и его пригласили на работу в журнал «Проблемы мира социализма» уже в Праге. Это был важный опыт и для меня в том числе. Опыт жизни вне России, в очень многонациональном коллективе (соседями по лестничной площадке были люди из Палестины, Швеции, Германии), мы в одной школе учились, вместе играли – это был очень интересный опыт. И опять же, этот журнал с международным статусом был гораздо менее догматичен, чем аналоги в Советском Союзе.
После этого отец работал в институте научной информации Академии наук, это была некоторая отдушина для многих интеллектуалов той поры (место свободного доступа к информации, обсуждения, реферирования издания и т.д.). Затем его пригласили в Президиум академии наук работать секретарем у академика Федосеева, который курировал гуманитарные науки. Когда же я поступил в семинарию, ему пришлось оттуда уйти. И после некоторой паузы его позвали в издательство «Политиздат», но уже это были совсем перестроечные годы. И там у него была возможность, как у редактора философской литературы, издавать русскую религиозную классику и, в частности, признаюсь, по моему совету, «Политиздат» издал труды богословско-философские труды Честертона.
1. Долгое время работал за границей в идеологическом коммунистическом журнале "Проблемы мира социализма".
2. Затем работал секретарем у академика Федосеева, который в Совдепии "курировал гуманитарные науки".
Нетрудно понять, что заниматься подобной деятельностью в Совдепии могли только немногие особо доверенные люди, тесно связанные с советской номенклатурой и ЧеКой. Так получается, что Кураев происходит из семьи элитного советского идеолога. Ну что ж, в этом смысле "отец Андрей", конечно, вполне наследовал делу отца, и сегодня точно так же занимается идеологической (именно идеологической, а не богословской или религиозной) деятельностью - курирует идеологию советского "православия".
Некоторые важные особенности советского кривославия Кураев раскрывает в этом же интервью. В частности, касаясь скандала с квартирой товарища Гундяева, Кураев говорит:
Кураев открыто признает, что для нынешнего гебешного руководства РПЦ церковные каноны не являются обязательными и их нарушение стало для них привычной нормой. Объясняет эту возможность нарушения церковных канонов Кураев тем, что "широк русский человек, нельзя его впихнуть в узкие церковные каноны". То есть прибегает здесь к довольно примитивной "народнической" демагогии.Сергей Корзун: Вы смотрите, в этом деле резонанс, и многое сыграло и против патриарха, но не одно это дело. Но тем не менее. Я с другой стороны зайду. Скажите пожалуйста, просто просветите, на каком уровне начинается отсчет отчуждения человека воцерковленного от других мирских благ. И вообще имеет ли право патриарх иметь собственность? Вопрос, вокруг которого многие рассуждения сейчас крутятся, кто имеет, кто не имеет.
о.Андрей Кураев: Мне как раз грустно видеть такой род дискуссии, потому что они очень не компетентны. Не надо делать вид, что мы, что называется, «в первый раз замужем».
Это многовековая константа церковной жизни. Есть каноны — это некая мечта Церкви о себе самой. И есть реальная церковная жизнь, которая никогда в каноны не укладывалась. И может быть, даже это хорошо. Когда все идеально, это всегда может отдавать казармой. А человек шире, он ни в какой канон никогда не укладывается.
В свое время Владимир Соловьев очень резонно говорил либеральным интеллигентам русским — ну что вы все на католическую Церковь киваете, мол, русские семейные попы ленивы да о копеечке думают…. Да если бы у нас попы были католические бессемейные, они бы от скуки вас бы заставляли ходить по воскресеньям в храм и вели бы учет всех причастников, прихожан, и лезли бы к вам в душу и писали про вас отчеты.
Конечно, есть идеал монашества. Если бы епископом был я, и пришел бы ко мне юноша пылкий со взором горящим, и попросил о постриге — что бы я сказал вот этому юному, начинающему? А я бы сказал, так: ну смотри, я готов тебя постричь в монахи, но условия такие: ты будешь живым трупом, у тебя не будет никаких человеческих прав, политических тем паче, у тебя никогда не будет своей квартиры, ты никогда не будешь выбирать, что ты будешь кушать, я буду об тебя вытирать ноги, и ты не будешь иметь право пикнуть и сказать, что ты не согласен. В любую минуту я могу выгнать тебя на улицу, ничего не дав и не поблагодарив. И ты помрешь с голоду на вокзале. Но имей в виду, даже если я перестану тебя считать монахом, даже в этой ситуации ты сам перестать себя считать монахом не можешь. Потому что обет ты давал не мне, а Богу.
И вот, если ты готов быть таким живым мертвецом, — то возьми ножницы и подай мне их.
Монах – это социальный труп, у которого не может быть никаких социальных привязанностей. Для него не может быть своих, чужих, врагов, друзей. Об этом говорит классика монашеской литературы, будь то буддистская, христианская. Ну понятно, что столь высокую планку очень мало кто ставит и мало кто держит. Честно говоря, если вот этот монах, вот этот юноша согласится, я сам его возненавижу, потому что он тогда станет живым укором мне. Такое монашество, настоящее — это редкость, это нечто сокровенное. Такие люди наверняка есть. Но Церковь со временем неофициально как-то решила — ну хорошо, ну не можешь ты быть олимпийским чемпионом, но это не значит, что ты дерьмо, и ты должен перестать ходить даже в фитнес-клуб.
Есть планка идеальных достижений (ранее описанное монашество), но кроме того есть ряд целей сиюминутных. Тебе это поможет стать не святым конечно, но хоть чуть-чуть лучше? Свободнее? Церковное монашество поможет тебе в этом? Ну и хорошо.
Вот опять возьмем старые византийские книги. В некоем монастыре умирает монах, по послушанию эконом-завхоз. У него все время спонсоры, он к ним в город ездит, возвращается с баньки со спонсорами, не всегда трезвый, службы пропускает, плохо постится, толстый. Помер — и сразу вонять стал. Лицо почернело. Монахи сказали – «о, Бог шельму метит. Даже молиться о нем бесполезно». Умный наместник монастыря возражает — что вы делаете, да он дурной монах, но он же был плохим монахом ради того, чтобы вы были хорошими. Чтобы вам не нужно было выходить из келии, из монастыря, контактировать с миром, он себя в жертву ради вас принес. Поэтому пост объявляю для всего монастыря, поститесь и молитесь. Через 3 дня смотрят — лицо покойника посветлело, его отпели, похоронили.
Вот это очень мудрая история. Монахи разные, у католиков это формализовано, есть разные ордена с разными уставами, у нас нет. Формально все монахи одного устава — Василия Великого. Но реально возникают разные течения. Ученое монашество, например. Ну не может жить ученый монах по уставу обычного монаха! Его рабочий инструмент –головы — должна быть выспатой!
Сергей Корзун: То есть монашество и постриг с высшими иерархами Церкви не связанны?
о.Андрей Кураев: В 1389 году, 15 февраля, в мой день рождения, при патриархе Антониее, если не ошибаюсь, четвертом, был создан собор в Константинополе, столице Византийской империи, а Русская Церковь была частью этой церкви тогда еще. На соборе обсуждался вопрос, что делать монаху с его монашеским обетом, если его избрали епископом.
Ответ — он освобождается от этих обетов. То есть он не может жениться — да, но вот скажем обет послушания… Ты владыка теперь, ты князь Церкви. Ты не можешь теперь у всех спрашивать, как тебе поступить и в ответ говорить «простите, благословите». Ты теперь распоряжаешься законно деньгами и имуществом, поэтому нестяжательство тоже отходит на второй план.
Конечно, во всем приведенном пассаже относительно монашества и церковных канонов Кураев лукавит. Или попросту говоря - лжет. Церковные каноны - это становой хребет Церкви как социального института, основанный на ясных - часто строго юридических - понятиях. И все эти церковные каноны взялись не с потолка, а были выработаны в течение нескольких веков богословской и юридической мысли Церкви. И все они имеют очень ясное происхождение и цели - сохранение нормального существования Церкви как особого духовно-социального института, предотвращение нестроений и искажений в церковной жизни. То есть церковные каноны - это вовсе "не мечта Церкви о самой себе" (очень странно, что Кураев основу церковной организации представляет в качестве некой мечтательной блажи, не так ли?), а то, что призвано обезопасить церковную жизнь от разного рода искажений, и все эти каноны имеет глубоко практическую и здравую природу.
Лжет Кураев и относительно монашеского обета нестяжательства. Никто и никогда его не отменял, и никогда православные епископы не могли владеть частной собственностью. Монастыри - да, пожалуйста, иногда особо богатые монастыри вледели огромными землями и ценностями. Церковь в целом - тоже конечно, и церковная собственность вполне может достигать приличного состояния. Но вот монах или епископ лично владеть какой-то собственностью не могут. Монах из богатого монастыря может хорошо кушать, жить в приличных условиях, но только ему лично ничего из того, чем он пользуется, принадлежать не может - только монастырю. И правило это очень строгое. То же самое касается и епископов, возводимых в сан из монашества, и это требование носит помимо чисто богословского еще и важный практический характер - епископы должны быть избавлены от частной и личной собственности еще и с той целью, чтобы у них не появилось соблазна использовать церковную собственность для личного обогащения. Они могут пользоваться только церковной собственностью, обогащать Церковь, управлять, распоряжаться и пользоваться церковной собственностью, но в личной и частной собственности они ничего иметь не должны.
Удивительно, с какой легкостью Кураев только ради того, чтобы выгородить своего оскандалившегося начальника проходимца Гундяева перечеркивет весь многовековой опыт Церкви. Впрочем, что тут удивительного? - Кураев, в сущности, точно такой же советской проходимец, как и Гундяев, и для него церковные каноны - это ничто. Ведь проблема РПЦ во многом в том и состоит, что ее нынешнее советско-гебешное руководство постоянно нарушает множество церковных канонов - от вопросов собственности до вопроса о созыве Поместного собора. Как-то иначе эти советские проходимцы руководить Церковью не могут, потому что они и были приставлены в свое время к Церкви гебухой для того, чтобы превратить Церковь во что-то отличное от Церкви. Отсюда и множество нестроений и непорядков.
Что касается квартиры товарища Гундяева, тот тут все предельно ясно. Понятно, что Гундяев еще не настолько обнаглел, чтобы лично сутяжничать в суде от своего имени, и истцом здесь выступает некая гражданка Леонова, "троюродная сестра" Гундяева, постоянно проживающая в его квартире. Но что квартира принадлежит Гундяеву - это факт, иначе гундяевская банда давно бы это опровергла. А это, конечно, является грубейшим нарушением базовых церковных канонов - ибо если епископ или патриарх обладают частной собственностью, то нет никаких гарантий от того, что он не будет использовать церковное имущество в своих личных целях. И если установлено, что Гундяев вопреки всем канонам все же обладает собственностью, то вполне может оказаться, что он обладает и какой-то другой недвижимостью, имеет личный счет в банке с приличной суммой и использует церковную собственность и Церковь для личного обогащения. Повторяю - это грубейшее нарушение церковных канонов, и каноны эти вовсе не были высосаны из пальца и не являются некоей фантазией или "мечтой", как это утверждает лицедействующий Кураев, а имееют очень здравое практическое происхождение, и призваны предотвратить церковную жизнь от нестроений и искажений - в том числе и от злоупотреблений епископами своей властью или же использования ими своего положения в Церкви для личного обогащения. И если Кураев с такой легкостью отплевывается от церковных канонов, а вся гундяевская банда постоянно и грубо их нарушает, то что же удивляться, что в нашей Церкви сегодня столько нестроения и злоупотреблений. Если во главе Церкви находится банда советских проходимцев - то, конечно, и Церковь, ими возглавляемая, неизбежно становится неканонической, а то и хуже того - откровенно еретической.
Поразительны, конечно, и рассуждения Кураева о монашестве, когда Кураев называет монахов "живыми трупами", а монашескую жизнь представляет в виде какого-то мазохизма. Возможно, мне просто повезло, но те монахи, которых я видел (Валаамского монастыря, Александро-Свирского и других, где я бывал) никак на живые трупы не похожи. Это очень деятельные живые люди, полные оптимизма и радости жизни, и от некоторых из них буквально исходит умиротворения и свет. Впрочем, я вполне допускаю, что Кураев говорит не столько о реальной истинно-монашеской жизни, сколько о своих личных фантазиях и пожеланиях относительно этой жизни, а также о практике, равзвившейся в монстарях при Гундяеве. Ведь не секрет, что для этой лукавой советско-гебешной банды, к которой принадлежит Кураев и Гундяев, покорные стада мазохистов и были бы идеальной "паствой". И, собственно, гундяевская банда и делает многое для того, чтобы превратить верующих в России в каких-то безвольных бесправных мазохистов, полностью послушных воле этой гебешной церковной сволочи. Как не секрет, что Гундяев и Кураев вообще очень враждебно относятся к монашеству, и особенно к старчеству, видя в этих традиционных формах христианской жизни и святости потенциальный источник угрозы для их власти, которую эта гебешная советская сволочь сегодня узурпировала в Церкви.
Ну и про Пусси Райт тоже интересно. Из сказанного видно, что Кураеву вообще по барабану, что там устроили эти три дуры, и что с ними станет, и какие святыни они оскорбили или не оскорбили. Все, что беспокоит Кураева - это реакция в обществе, и единственный мотив во всей занятой Кураевым позиции состоит в том, чтобы обезопасить задницы своего начальства и свою собственную. То есть Кураев здесь поступает и мыслит не как христианин, богослов или миссионер, а как обычных политтехнолог, абсолютно чуждый собственно церковным и общественным вопросам. Но и в этом тоже состоит важная особенность гундяевской советской банды - они очень верят в технологии, в бабло, в административный ресурс. Но вот только в Бога они не верят.
