О стоимости денег. Критический обзор (15)

О стоимости денег. Критический обзор (1)
О стоимости денег. Критический обзор (2)
О стоимости денег. Критический обзор (3)
О стоимости денег. Критический обзор (4)
О стоимости денег. Критический обзор (5)
О стоимости денег. Критический обзор (6)
О стоимости денег. Критический обзор (7)
О стоимости денег. Критический обзор (8)
О стоимости денег. Критический обзор (9)
О стоимости денег. Критический обзор (10)
О стоимости денег. Критический обзор (11)
О стоимости денег. Критический обзор (12)
О стоимости денег. Критический обзор (13)
О стоимости денег. Критический обзор (14)

Во всех ныне существующих экономических теориях (от австрийской и неоклассической до кейнсианской и монетаристской) запас денег у субъекта (денежные остатки, money balances) рассматривается как запас покупательской способности. Дальше идут рассуждения и споры cо том, можно ли считать этот запас фондом, как соотносится этот денежный запас в номинальном исчислении с реальной стоимостью денег (real balances), а спрос на деньги определяется как желание субъекта увеличить свой запас покупательской способности (ну а совокупный спрос на деньги возникает как некая агрегатная величина из индивидуальных спросов на покупательскую способность). Отсюда возникает проблема, как определить, до какой величины субъект готов увеличивать этот свой запас денег, какую часть дохода он готов тратить на потребление, а какую - откладывать в качестве сбережений и инвестиций.

Ниже мы уже упоминали модель, предложенную Кейнсом, которая в итоге оказалась абсолютно ошибочной. Но есть, конечно, и другие модели - причем все они носят характер совершенно произвольных допущений и искусственных построений. Скажем, Фридман выдвинул свою модель "перманентного дохода", в которой люди учитывают свой доход в течение всей будущей жизни,  - но понятно, что и эта модель является столь же произвольной, как и кейнсианская, и выглядит она абсолютно неправдоподобно. Во всех этих моделях нет главного - нет того ясного и понятного критерия, который бы был внутренне присущ самой стоимости денег и который бы мог служить естественным определителем уровня потребления и сбережений. Все эти модели висят в воздухе и строятся на песке. И причина этого состоит в том, что деньги рассматриваются только как величина покупной способности, то есть как величина потребительской стоимости (субъективной или выраженной в номинальных деньгах), а трудовая стоимость в них полностью отсутствует. То, что деньги, помимо потребительской стоимости, обладают еще и трудовой стоимостью - этот факт полностью игнорируется всеми существующими общими теориями и теориями денег. 

Но деньги и денежный доход не появляются у нас в результате золотого дождя или манны небесной. Они так или иначе предполагают какие-то затраты - затраты труда или затраты капитала. То есть первое, что приобретают деньги - это субъективную трудовую стоимость. Конечно, мы работает вовсе не для того, чтобы получить в руки наличную сумму денег, содержащую в себе некую величину субъективной ТС - деньги мы зарабатываем для того, чтобы потратить их на потребление, то есть конечной целью денег для нас является некая величина потребительской стоимости. Но ТС при этом играет ключевую роль и при принятии решения о применении нашего труда, и при оценке ПС товаров, которые мы можем приобрести - ведь в конце концов, если ПС окажется меньше, чем ТС, то есть если мы затратим на заработки денег больше сил и времени, чем то, что потом мы получим в результате потребления - мы потерпим убыток. Причем этот убыток может принять весьма болезненные для нас формы - как недопотребление, голод, нищета, ухудшение всего нашего материального положения.

И здесь действует ровно тот же самый механизм, что и во всей экономике: мы всегда сраниваем затраты с тем результатом, который мы в итоге получим, и если результат оказывается выше - мы получаем выгоду, и наша экономическая деятельность будет рациональной, правильной, эффективной. Если речь идет о производстве в рамках замкнутого хозяйства, то сравнивается ПС и ТС того продукта, который мы производим. Если речь идет о товарном обмене - мы сравниваем ТС своего продуката и ПС чужого продукта. А если речь идет о деньгах - то мы точно так же сраниваем ТС денег, то есть те затраты сил и времени, которые ушли на зарабатывание этих денег, с ПС денег, то есть с той пользой и удовольствием, которые мы получим от купленных на эти деньги товаров потребления. И чтобы определить свою выгоду, мы должны и здесь сравнивать две величины - ПС и ТС денег, иначе мы ничего не сможем сказать об эффективности экономической деятельности, и вся эта деятельности становится абсолютно бессмысленной. И уж тем более мы ничего не сможем сказать о границах потребления или сбережений - нет никаких внутренних критериев для этого.

Как вы, например, определите реальную субъективную стоимость денег без величины ТС? Допустим, что вы проработали целый день и получили 10 рублей, но при этом на эти 10 рублей вы сможете купить только корочку хлеба, которая не сможет даже компенсировать вам чувство голода и затраченные ранее силы. Для вас реальная стоимость этих 10 рублей - величина отрицательная: вы затратили на их получение больше, чем теперь сможете на них приобрести. И сама по себе покупная способность 10 рублей - то есть их потребительская стоимость - без величины ТС не имеет никакого смысла. Вы ничего не сможете сказать о том, много это или мало, является для вас приобретение этих 10 рублей выгодным делом или убыточным, если у вас нет величины, с которой вы  смогли бы сравнить ПС этих денег. И такой величиной может быть только ТС этих денег - то есть те силы и издержки, которые вы затратили на получение этих денег. Само по себе некое количество денег, только как некая величина ПС и покупной способности, не значит ровным счетом ничего, если вы не можете ее с чем-то сравнить. Если вы убираете из анализа величину ТС - вы уже ничего не можете сказать ни об осмысленности вашей хозяйственной деятельности, ни о реальной стоимости денег, ни о спросе на деньги и  всем прочем. Вы тут же повисаете в воздухе, как зависли в нем Бем-Баверк, Мизес, Кейнс, Фридман и все прочие. И все, что вам остается - это высасывать из пальца абсолютно произвольные модели человеческого поведения, не имеющие под собой никакой почвы и основания. Или придумывать "теоремы регрессии", наподобие Мизеса, по своему теоретическому смыслу представляющие собой абсолютный дебилизм. 

О стоимости денег. Критический обзор (16)

О стоимости денег. Критический обзор (1)
О стоимости денег. Критический обзор (2)
О стоимости денег. Критический обзор (3)
О стоимости денег. Критический обзор (4)
О стоимости денег. Критический обзор (5)
О стоимости денег. Критический обзор (6)
О стоимости денег. Критический обзор (7)
О стоимости денег. Критический обзор (8)
О стоимости денег. Критический обзор (9)
О стоимости денег. Критический обзор (10)
О стоимости денег. Критический обзор (11)
О стоимости денег. Критический обзор (12)
О стоимости денег. Критический обзор (13)
О стоимости денег. Критический обзор (14)
О стоимости денег. Критический обзор (15)


В сущности, все основные понятия для теории стоимости денег у нас уже есть - и это понятия из более общей теории стоимости, которую мы сформулировали ранее. Тут ведь нужно понимать, что вся экономическая дяетельности по существу сводится к простому принципу двойной бухгалтерии: с одной стороны у нас есть величина "пассива", с другой - величина "актива", и, сравнивая эти две величины, мы и подводим всегда некий "баланс" нашей хозяйственной деятельности. Если величина "актива" оказалась выше "пассива" - значит, мы получили в результате некоторую выгоду, если же "актив" оказался меньше "пассива" - мы оказались в убытке, то есть наша экономическая деятельность оказалась неэффективной, ошибочной, нерациональной, мы затратили больше, чем в итоге получили. 

И этими двумя базовыми величинами экономической бухгалтерии и являются трудовая стоимость и потребительская стоимость - то есть стоимость наших затрат и стоимость (ценность) нашего потребления. Поэтому вся экономика управляется двумя этими величинами, вся экономическая деятельность сводится к сопоставлению затрат и результата в терминах стоимости - трудовой и потребительской. Мы не можем исключить из анализа величину потребительской стоимости и все свети только к трудовой стоимости - как это сделали марксисты. Экономика, где отсутствует "актив", то есть позитивная величина потребления, и где фигурируют только трудовые стоимости - бессмысленна по своей сути, а теория, основанная только на трудовой стоимости, неизбежно приходит к абсурду. Но и трудовую стоимость исключить из анализа мы не можем, все сведя только в потребительской стоимости. Именно так поступили австрийцы, и, естественно, ошибочная теория стоимости привела их к не менее абсурдным выводом. Начиная с Маршалла, экономическая теория вообще постаралась избавиться от теории стоимости - и, конечно, это привело к тому, что экономическая наука просто утратила свою почву. Стоимость - базовое экономическое понятие, и без этого понятия нет никакой экономической науки, как нет физики без понятия "силы" или математики без понятия "величины".

Естественно, что и теория денег должна исходить из общей теории стоимости. Австрийцы (тот же Мизес), по крайней мере, это понимали, и Мизес и в самом деле предпринял попытку объединить теорию стоимости с теорией денег. Что из этого получилось - мы видели, но причина несостоятельности и беспомощности мизесовских построений в области теории денег заключаются в том, что ошибочной была сама теория стоимости австрийской школы: они исключили из своего анализа трудовую стоимость как самостоятельную экономическую величину и все попытались свести только к "полезности", то есть к субъективной потребительской стоимости. Поэтому вся их теория немедленно повисала в воздухе на каждом шагу, и им приходилось прибегать либо к совершенно идиотским построениям, либо впадать в не менее идиотскую тавтологию. Что же касается неоклассиков, кейнсианцев, монетаристов и прочих современных направлений в теории денег, то говорить об этих направлениях как о "научных", вообще не приходится - без общей теории стоимости все их построения носят совершенно произвольный и случайный характер. Не имея своего базового понятийного аппарата - а таким теоретическим аппаратом для экономики может служить только теория стоимости - экономическая теория превращается в слепого, идущего на ощупь и спотыкающегося на каждом шагу.

Деньги обладают не только потребительской стоимостью, но и трудовой. Конечно, мы их ценим за то, что они могут доставить нам какое-то удовольствие и пользу, которые мы получим от купленных на них товаров и услуг. Но сама по себе потребительская стоимость денег еще не значит ровным счетом ничего, если мы не учитываем то, что мы ранее отдали за эти деньги - наш труд, усилия, время и т.д., то есть если в денежном балансе не учитывается трудовая стоимость денег. Для обычного человека такой подход был бы простительным и психологически он очень понятен, но для экономической теории забыть о денежном "пассиве", о трудовой стоимости денег, совершенно непростительно. 10 рублей сами по себе, только как потребительская стоимость, не значат ровным счетом ничего, если мы не примем во внимание те затраты и издержки, с помощью которых были получены эти 10 рублей. У человека могут быть какие-то постоянные доходы, у него будут какие-то деньги в распоряжении, но имея все время на руках денежный "актив", он может день от дня нищать. А это значит, что реальная стоимость находившихся в его распоряжении денег в действительно имела отрицательную величину - он отдавал за эти деньги больше, чем потом на них приобретал.

Но эта обманчивость денег не должна вводить в заблуждение тех, кто мыслит об экономике с теоретической точки зрения, ибо нужно всегда иметь в виду, что денежный баланс подразумевает не только "актив" - потребительскую стоимость товаров, которые можно купить на эти деньги, но и "пассив" - то, что было отдано для получения этих денег. И только сопоставление этого "актива" и "пассива" и может дать нам реальную величину денежного баланса, реальную стоимость денег. Все попытки неоклассиков, кейнсианцев и монетаристов определить реальный денежный баланс только через покупательскую способность денег, через возможность приобрести на них потребительские стоимости, абсолютно ошибочны и несостоятельны. А значит, ничего ценного в отношении экономических процессов все эти теории нам сказать не могут в принципе - они могут только иногда и случайно что-то угадать, по принципу сломанных часов, которые два раза в день показывают правильное время. 

***

На этом мы завершаем нашу критическую часть, посвященную обзору основных проблем денежной теории и состоянию этой теории в современной т.н. "экономической науке". Это было полезно, чтобы войти в саму проблематику и нащупать решение основных проблем  - хотя, конечно, нужно признать, что все это несколько затянулось. Но современная "экономическая наука" представляет собой сегодня такое глухое и безнадежное болото, что выбраться из него порой очень непросто. А потому некоторая затянутость, в которую в итоге вылилось обсуждение этого вопроса, вполне извинительно, на наш взгляд.

Субъективная стоимость денег

Субъективная стоимость денег (1)
Субъективная стоимость денег (2)
Субъективная стоимость денег (3)
Субъективная стоимость денег (4)
Субъективная стоимость денег (5)
Субъективная стоимость денег (6)
Субъективная стоимость денег (7)
Субъективная стоимость денег (8)
Субъективная стоимость денег (9)
Субъективная стоимость денег (10)
Субъективная стоимость денег (11)
Субъективная стоимость денег (12)
Субъективная стоимость денег (13)
Субъективная стоимость денег (14)

Начнем построение нашей теории с анализа субъективной стоимости (ценности) денег.

Как мы установили, деньги, как и все прочие товары, обладают не только меновой объективной стоимостью, но и стоимостью субъективной. Субъективная стоимость денег есть то значение, которое придает субъект денежному запасу или отдельной денежной единице, находящейся в его распоряжении. Это субъективная величина, и, как и всякая субъективная величина, она является достоянием сознания отдельного субъекта. Субъект может сравнивать величину субъективной стоимости одного товара с субъективной стоимостью другого товара, он может сравнивать субъективную стоимость денег с субъективной стоимостью товара, но все это происходит в рамках субъективного сознания отдельного человека. Сопоставить субъективные величины двух разных субъектов напрямую невозможно.

Из нашей общей теории стоимости следует, что субъект в процессе принятия экономических решений всегда оперирует двумя субъективными величинами - потребительской стоимостью (ПС) и трудовой стоимостью (ТС). Он может сранивать ПС и ТС одного товара, или ПС одного товара с ТС другого товара, или ПС денег с ТС товара - все зависит от характера его экономической деятельности. Но операционное управление своим хозяйством и принятие экономических решений всегда осуществляется в результате сопоставления этих двух стоимостей. Поэтому каждая денежная единица или запас денег также будет обладать для субъекта двумя субъективными величинами - ТС и ПС. ТС будет определять те усилия и жертвы, на которые пришлось пойти субъекту для получения денег, а ПС - ту пользу или удовольствие, которое сможет получить субъект от использования денег. В общем виде, изменение величин ПС и ТС для денег выглядит точно так же, как и для обычного товара:  ПС каждой дополнительной единицы денег по мере увеличения количества денег будет падать, а ТС денежной единицы будет возратстать.



Причины, почему ПС и ТС будут изменяться таким образом, думаю, понятны - они те же самые, что и в случае обычного товара: чем больше у человека денег, тем большее количество благ он сможет на них приобрести, и тем меньшую ценность для него будет представлять каждая дополнительная единица блага в силу закона насыщения - соответсвтенно, и ПС денег будет падать. Аналогично и в отношении ТС - каждая дополнительная единица денег будет иметь большую ТС, так как человек устает, и здесь ТС денег будет возрастать в точности по той же причине, что, скажем, и при производстве каждого дополнительного горшка.

Принципиальной разницы здесь между товаром и деньгами нет никакой, вся разница состоит в том, что субъективная стоимость денег определяется не самими деньгами, а другими товарами: ТС денег будет определяться теми усилиями, которые человек приложил для производства другого товара или какой-то работы, за что он и получил эти деньги; а ПС денег будет определяться ПС того товара, который субъект сможет на эти деньги приобрести и затем потребить. В самом деле, как мы отмечали, особенность денег в том и состоит, что у них нет собственной стоимости - ни потребительской, ни трудовой. Человек не затратил усилия на производство самих денег - он выполнял другую работу, и за это получил деньги. Так же человек не потребляет деньги в прямом смысле - он их не ест, не кормит ими скот, не обогревает ими жилье, на деньги он лишь покупает те товары, которые могут принести ему эту пользу - еду, пищу для скота, топливо и т.д. Поэтому и ТС и ПС у денег не собственная, а как бы сказал Мизес, "вмененная" - своей собственной стоимости у денег нет.


Из рисунка видно, что, вообще говоря, накопление денег для человека является делом невыгодным. В самом деле, чем больше у него запасов денег, тем меньше у каждой новой денежной единицы ПС и тем больше ТС - а стало быть, разница между ПС и ТС все время уменьшается. И если человек хочет максимально увеличить свою выгоду, ему следует избавляться от денег немедленно или как можно скорее, превращая ТС денег в ПС реального товара. Для обычного товара это правило не действовало, так как товары обладают своей собственной полезностью, и, пока ПС товара выше его ТС, товар выгодно производить и накапливать - ведь положительная разница между ПС и ТС, хотя и уменьшается, но сохраняется, и поэтому общая полезность продолжает расти - то есть потребление товара все равно покрывает трудовые затраты на его производство. Но поскольку у денег своей собственной ПС не существует, наиболее выгодным было бы немедленно обменивать деньги на реальные товары - так как разница между ПС и ТС тогда будет наибольшей.

Но также понятно, что до определенного момента - а именно до количества 14 денежных единиц, то есть до момента, когда ПС денег станет равно их ТС - деньги копить можно без какого-либо ущерба и убытка для себя. Копить деньги дальше уже нет никакого смысла - хранение денег становится невыгодным. За этой отметкой деньги уже из средства обмена превращаются в капитал - то есть в производительное средство, которое само должно приносить какой-то доход, а не лежать мертвым грузом. Только в этом случае имеет смысл копить деньги дальше - если они начнут приносить дополнительный доход, если они могут быть использованы в качестве капитала, при том, что этот дополнительный доход уже не будет сопряжен с трудовыми затратами владельца капитала, то есть если ТС этого дополнительного дохода для него будет равна нулю.

Денежный капитал, как нетрудно заметить, во многом имеет экономический смысл, аналогичный понятию "излишков" в случае производства товара: излишки имело смысл производить, если их можно было обменять на какой-то другой товар, реализовав таким образом пассивную ТС излишков в актив ПС другого товара, и именно это стало условием товарного обмена. Теперь же накапливание денег за какой-то чертой имеет смысл только в том случае, если эти "излишки" денег смогут реализовать свою ТС - то есть если они начнут приносить какой-то дополнительный доход, без каких-либо дополнительных трудовых затрат со стороны их владельца - то есть если они превратятся в капитал. И это становится условием возникновения капиталистического производства. Капиталистическое производство - это не капиталисты и рабочие, это прежде всего превращение денег в отдельную производительную силу, а появление рабочих и капиталистов - только следствие.