О стоимости денег. Критический обзор (7)
Jun. 24th, 2012 09:28 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
runo_ljОднако, прежде чем продолжить анализ объективной меновой стоимости денег (их покупательской способности), сделаем небольшое отступление и рассмотрим более внимательно те ошибки, которые допустил Бем-Баверк в своей теории стоимости и теории денег. Это нам нужно не только для того, чтобы еще раз показать несостоятельность учения Бем-Баверка и всей т.н. "австрийской школы", но и чтобы яснее осознать саму проблематику объективной и субъективной стоимости денег. Основных ошибок у Бем-Баверка две:
1). Он полностью игнорирует существование объективной стоимости денег и всюду говорит исключительно о субъективной стоимости денег.
2). Природу стоимости денег он трактует совершенно неправильно.
Первая ошибка, понятное дело, возникает прямиком из ошибочности всей теории стоимости "австрийской школы". В сущности, Менгер, Бем-Баверк, а позднее отчасти и Мизес с Хайеком, всегда трактуют объективную меновую стоимость товара как результат сопоставления только субъективных потребительских стоимостей товаров для участников обмена. Если субъективная потребительская стоимость своего товара для одного из участников обмена ниже потребительской стоимости для него чужого товара, и если для второго участника обмена верно все то же самое в отношении своего и чужого товара, тогда между ними возникает взаимовыгодный обмен. Трудовая стоимость и издержки как вторая самостоятельная важнейшая сила и величина, регулирующая обмен и пропорции обмена, у австрийцев отсутствует или фигурирует только в качестве побочной или косвенной величины, которую австрийцы пытаются всеми силами изгнать из своей теории или придать ей второстепенный по отношению к потребительской стоимости характер.
Поэтому и обмен товаров на деньги Бем-Баверк трактует точно так же: если вы покупаете лошадь за 100 гульденов, говорит Бем-Баверк, то это означает, что субъективная ценность ста гульденов для вас ниже субъективной (потребительской) ценности для вас лошади, а для хозяина лошади ваши 100 гульденов имеют большую субъективную ценность, чем ценность для него лошади. Понятно, что и формирование объективной меновой стоимости Бем-Баверк пытается представить точно так же: как равнодействующую множества субъективных оценок денег и товара со стороны покупателей и продавцов, причем оценки эти нужно понимать как потребительскую стоимость товара и денег.
Мы уже говорили, что такое понимание механизма обмена абсолютно ошибочно, и производители, которые торгуют излишками товара или товаром, специально созданным для продажи, ориентируются вовсе не на субъективную потребительскую стоимость своего товара (которая для них представляет незначительную величину и всегда ниже трудовой стоимости и издержек), а на величину трудовой стоимости и издержек по производству своего товара, которую они и пытаются реализовать, превратив ее в "актив", то есть в потребительскую стоимость чужого товара. В отношении обычных товаров австрийцы эту свою фундаментальную ошибку в теории стоимости еще как-то могут завуалировать путем длинных схоластических рассуждений или введения дополнительных искусственных представлений и условий (скажем, введением представления, что ценность всего запаса благ не может быть вычислена, даже если нам известна полезность каждой отдельной единицы из этого запаса) - и это тем более легче сделать, что потребительская стоимость, конечно, также является главным фактором формирования меновой стоимости товара наряду с трудовой стоимостью товара. Но вот в отношении денег этот номер у австрийцев уже совершенно не проходит, и ошибка, допущенная в теории стоимости, немедленно проявляется и приводит к абсурдным и нелепым выводам. Что такое субъективная потребительская ценность-стоимость товара, ясно и понятно - эта та польза или полезность, которую доставляет товар потребителю, и Менгер с Бем-Баверком довольно подробно об этом говорят. Но что такое субъективная ценность денег и чем определяется ее величина - остается совершенно непонятным, особенно если речь идет о бумажных фиатных деньгах.
Понятно, что субъективная стоимость денег как-то зависит от того количества денег, которыми обладает субъект. Но в чем польза и полезность этих денег? Сказав, что субъективная ценность отдельного рубля уменьшается по мере увеличения количества рублей у того или иного человека, мы еще ничего не можем сказать о том, что, собственно, представляет собой эта субъективная ценность денег и откуда и как она возникает. Поэтому само понятие субъективной ценности денег у Бем-Баверка остается совершенно непонятной и эфемерной величиной, которая возникает чуть ли не как чисто психологическое явление, более характеризующее особенности психики того или иного человека, нежели какие-то объективные закономерности материального мира вещей и товаров. Поэтому у Баверка поведение мота, транжирующего свое состояние, описывается через запятую с такими явлениями, как инфляции или падение стоимости денег в силу каких-то внешних катаклизмов. Стоимость денег Баверк никак определить не может, ему даже не за что здесь зацепиться. В результате абсолютно произвольной и эфемерной величиной у него оказывается не только субъективная стоимость денег, но и меновые стоимости, выраженные через деньги - то есть вся система цен оказывается у Бем-Беверка каким-то чисто субъективным и произвольным феноменом, так как, не определив, что есть субъективная стоимость денег и как она возникает, мы и всю систему цен - то есть систему меновых стоимостей, выраженную через деньги - превращаем в такое же эфемерное и абсолютно произвольное явление.
Позднее другой австрийский маразматик и чудак - Людвиг фон Мизес - попытался исправить эту очевидную несуразность теории Бем-Баверка и всей австрийской школы. Для этого Мизес развил теорию "вмененной ценности денег", согласно которой ценность денег определяется не собственной полезностью денег, а полезностью тех товаров, которые можно обменять на деньги. Этот мотив, надо сказать, местами проскальзывает и у Бем-Баверка - в частности, когда он говорит о том, что для финансового спекулянта или перекупщика субъективная ценность денег определяется ценностью товара или ценных бумаг, которые он может приобрести, продав наличный товар или ценные бумаги. Но Мизес, как и Бем-Баверк, здесь немедленно попадает в замкнутый круг: ведь если субъективная ценность денег определяется через субъективную ценность товаров, которые можно приобрести на эти деньги, то нужно как-то объяснить, что вообще позволяет обменивать товар на деньги в каких-то определенных пропорциях. Пока у нас есть металлические деньги или фиатные деньги, привязанные к стоимости золота, это еще как-то сделать можно - в таком случае субъективная ценность денег будет определяться субъективной ценностью товаров, которые можно обменять на золото, а поскольку стоимость самого золота фигурирует как стоимость обычного товара, пропорции обмена золотых денег на товары подпадают под обычные закономерности обмена. Но как только у нас появляются фиатные деньги, не обеспеченные золотом, вся австрийская теория снова плывет и рушится, и для ее спасения австрийцам ничего не остается, как упорно отрицать возможность фиатных денег и провозглашать "истинными деньгами" только деньги, обеспеченные золотом. Но очевидно, что здесь мы сталкиваемся уже с простым упорством отдельной эконономической теоретической секты в попытках защитить свои ложные и ошибочные догматы, нежели с решением теоретических проблем самой экономики. Упорствовать в своих заблуждениях можно до бесконечности (как это показали те же марксисты, представители другой экономической секты) - но вряд ли этот путь поможет разрешить проблему стоимости денег.
Безусловно, сама мысль, что полезность денег как-то связана с полезностью (то есть потребительской стоимостью) товаров, которые можно приобрести на деньги, является более продуктивной и здравой, нежели придание ценности денег абсолютно субъективного и произвольного характера. Но сама по себе теория вмененной ценности денег еще ничего не объясняет, так как остается непонятным, как именно и почему субъективная потребительская стоимость товаров определяет сначала субъективную стоимость денег, а затем и их объективную стоимость. Ведь в этом случае деньги как отдельная субъективная ценность перестает существовать, и субъективная ценность денег формируется из объективных меновых стоимостей товаров, а сама меновая стоимость товаров в денежных единицах формируется из субъективных оценок денег для продавцов и покупателей, и мы попадаем в замкнутый круг.
1). Он полностью игнорирует существование объективной стоимости денег и всюду говорит исключительно о субъективной стоимости денег.
2). Природу стоимости денег он трактует совершенно неправильно.
Первая ошибка, понятное дело, возникает прямиком из ошибочности всей теории стоимости "австрийской школы". В сущности, Менгер, Бем-Баверк, а позднее отчасти и Мизес с Хайеком, всегда трактуют объективную меновую стоимость товара как результат сопоставления только субъективных потребительских стоимостей товаров для участников обмена. Если субъективная потребительская стоимость своего товара для одного из участников обмена ниже потребительской стоимости для него чужого товара, и если для второго участника обмена верно все то же самое в отношении своего и чужого товара, тогда между ними возникает взаимовыгодный обмен. Трудовая стоимость и издержки как вторая самостоятельная важнейшая сила и величина, регулирующая обмен и пропорции обмена, у австрийцев отсутствует или фигурирует только в качестве побочной или косвенной величины, которую австрийцы пытаются всеми силами изгнать из своей теории или придать ей второстепенный по отношению к потребительской стоимости характер.
Поэтому и обмен товаров на деньги Бем-Баверк трактует точно так же: если вы покупаете лошадь за 100 гульденов, говорит Бем-Баверк, то это означает, что субъективная ценность ста гульденов для вас ниже субъективной (потребительской) ценности для вас лошади, а для хозяина лошади ваши 100 гульденов имеют большую субъективную ценность, чем ценность для него лошади. Понятно, что и формирование объективной меновой стоимости Бем-Баверк пытается представить точно так же: как равнодействующую множества субъективных оценок денег и товара со стороны покупателей и продавцов, причем оценки эти нужно понимать как потребительскую стоимость товара и денег.
Мы уже говорили, что такое понимание механизма обмена абсолютно ошибочно, и производители, которые торгуют излишками товара или товаром, специально созданным для продажи, ориентируются вовсе не на субъективную потребительскую стоимость своего товара (которая для них представляет незначительную величину и всегда ниже трудовой стоимости и издержек), а на величину трудовой стоимости и издержек по производству своего товара, которую они и пытаются реализовать, превратив ее в "актив", то есть в потребительскую стоимость чужого товара. В отношении обычных товаров австрийцы эту свою фундаментальную ошибку в теории стоимости еще как-то могут завуалировать путем длинных схоластических рассуждений или введения дополнительных искусственных представлений и условий (скажем, введением представления, что ценность всего запаса благ не может быть вычислена, даже если нам известна полезность каждой отдельной единицы из этого запаса) - и это тем более легче сделать, что потребительская стоимость, конечно, также является главным фактором формирования меновой стоимости товара наряду с трудовой стоимостью товара. Но вот в отношении денег этот номер у австрийцев уже совершенно не проходит, и ошибка, допущенная в теории стоимости, немедленно проявляется и приводит к абсурдным и нелепым выводам. Что такое субъективная потребительская ценность-стоимость товара, ясно и понятно - эта та польза или полезность, которую доставляет товар потребителю, и Менгер с Бем-Баверком довольно подробно об этом говорят. Но что такое субъективная ценность денег и чем определяется ее величина - остается совершенно непонятным, особенно если речь идет о бумажных фиатных деньгах.
Понятно, что субъективная стоимость денег как-то зависит от того количества денег, которыми обладает субъект. Но в чем польза и полезность этих денег? Сказав, что субъективная ценность отдельного рубля уменьшается по мере увеличения количества рублей у того или иного человека, мы еще ничего не можем сказать о том, что, собственно, представляет собой эта субъективная ценность денег и откуда и как она возникает. Поэтому само понятие субъективной ценности денег у Бем-Баверка остается совершенно непонятной и эфемерной величиной, которая возникает чуть ли не как чисто психологическое явление, более характеризующее особенности психики того или иного человека, нежели какие-то объективные закономерности материального мира вещей и товаров. Поэтому у Баверка поведение мота, транжирующего свое состояние, описывается через запятую с такими явлениями, как инфляции или падение стоимости денег в силу каких-то внешних катаклизмов. Стоимость денег Баверк никак определить не может, ему даже не за что здесь зацепиться. В результате абсолютно произвольной и эфемерной величиной у него оказывается не только субъективная стоимость денег, но и меновые стоимости, выраженные через деньги - то есть вся система цен оказывается у Бем-Беверка каким-то чисто субъективным и произвольным феноменом, так как, не определив, что есть субъективная стоимость денег и как она возникает, мы и всю систему цен - то есть систему меновых стоимостей, выраженную через деньги - превращаем в такое же эфемерное и абсолютно произвольное явление.
Позднее другой австрийский маразматик и чудак - Людвиг фон Мизес - попытался исправить эту очевидную несуразность теории Бем-Баверка и всей австрийской школы. Для этого Мизес развил теорию "вмененной ценности денег", согласно которой ценность денег определяется не собственной полезностью денег, а полезностью тех товаров, которые можно обменять на деньги. Этот мотив, надо сказать, местами проскальзывает и у Бем-Баверка - в частности, когда он говорит о том, что для финансового спекулянта или перекупщика субъективная ценность денег определяется ценностью товара или ценных бумаг, которые он может приобрести, продав наличный товар или ценные бумаги. Но Мизес, как и Бем-Баверк, здесь немедленно попадает в замкнутый круг: ведь если субъективная ценность денег определяется через субъективную ценность товаров, которые можно приобрести на эти деньги, то нужно как-то объяснить, что вообще позволяет обменивать товар на деньги в каких-то определенных пропорциях. Пока у нас есть металлические деньги или фиатные деньги, привязанные к стоимости золота, это еще как-то сделать можно - в таком случае субъективная ценность денег будет определяться субъективной ценностью товаров, которые можно обменять на золото, а поскольку стоимость самого золота фигурирует как стоимость обычного товара, пропорции обмена золотых денег на товары подпадают под обычные закономерности обмена. Но как только у нас появляются фиатные деньги, не обеспеченные золотом, вся австрийская теория снова плывет и рушится, и для ее спасения австрийцам ничего не остается, как упорно отрицать возможность фиатных денег и провозглашать "истинными деньгами" только деньги, обеспеченные золотом. Но очевидно, что здесь мы сталкиваемся уже с простым упорством отдельной эконономической теоретической секты в попытках защитить свои ложные и ошибочные догматы, нежели с решением теоретических проблем самой экономики. Упорствовать в своих заблуждениях можно до бесконечности (как это показали те же марксисты, представители другой экономической секты) - но вряд ли этот путь поможет разрешить проблему стоимости денег.
Безусловно, сама мысль, что полезность денег как-то связана с полезностью (то есть потребительской стоимостью) товаров, которые можно приобрести на деньги, является более продуктивной и здравой, нежели придание ценности денег абсолютно субъективного и произвольного характера. Но сама по себе теория вмененной ценности денег еще ничего не объясняет, так как остается непонятным, как именно и почему субъективная потребительская стоимость товаров определяет сначала субъективную стоимость денег, а затем и их объективную стоимость. Ведь в этом случае деньги как отдельная субъективная ценность перестает существовать, и субъективная ценность денег формируется из объективных меновых стоимостей товаров, а сама меновая стоимость товаров в денежных единицах формируется из субъективных оценок денег для продавцов и покупателей, и мы попадаем в замкнутый круг.
