![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
runo_ljТак начиналась история нынешнего режима (1)
Так начиналась история нынешнего режима (2)
Так начиналась история нынешнего режима (3)
Так начиналась история нынешнего режима (4)
Естественно, принятие советской идеологемы режимом Эрэфии при Путине происходило весьма выборочно. В целом режиму нужно было сохранить курс, взятый при Ельцине, но проводить его под новым соусом. Никто не заикался о пересмотре итогов приватизации, о том, чтобы установить контроль над исполнительной властью со стороны парламента, и уж тем более и речи не шло о расследовании откровенно криминальных деяний и преступлений режима при Ельцине. При Путине россиянам вернули советский гимн - но слова написали новые. И так во всем остальном - музыка как бы старая, советская, а слова уже совсем другие. И чем более советское население Эрэфии покупалось на эти фокусы, тем легче режиму было проводить под советским соусом свою совсем несоветскую политику. Режиму при Путине удалось провести множество радикальных мер по присвоению собственности и грабежу страны, на которые режим при Ельцине вряд ли бы решился - и все это благодаря советчине, ради возвращения которой - хотя бы в урезанном и искаженном виде - советские люди были готовы смириться с путинской "либеральной" политикой в сфере экономики, образования и в социальной сфере. Советчина стала очень удобной ширмой, обманкой, на которую массы населения в постсоветской Эрэфии купились, как дети. Поэтому как мы признаем, что "красно-коричневая" оппозиция со всей своей советчиной в случае победы могла бы стать спасением для России, так мы должны признать, что та же самая советчина на службе у режима Эрэфии превратилась в инструмент разрушения и ограбления страны, а также в хорошее идеологическое прикрытие для нового порабощения России. Советских людей режим купил разом и скопом, сыграв на их советскости.
Но принятие советчины на вооружение режимом, конечно, изменило не только политико-идеологические основания самого режима, но и привело к серьезным переменам в стане оппозиции. В сущности, этот ловкий фокус режима с принятием советчины похоронил красно-коричневую оппозицию 90-х. При Путине она немедленно и безвозвратно исчезла. Оппонировать режиму, апеллируя к советскому наследию, когда сам режим постоянно апеллирует к тому же советскому наследию, было уже невозможно. КПРФ как-то сразу сдулась, и из мощной и достаточно радикальной оппозиционной партии, которая еще несколько лет назад вполне могла противостоять режиму, превратилась в розовых оппортунистов, которые то ли поддерживают Путина, то ли нет, и теперь готовы лишь критиковать режим, но уже и не помышляют о смене курса и свержении режима. Такую КПРФ встроить в свою политическую систему режиму уже не составило никакого труда, и КПРФ превратилась для режима в удобный инструмент подбора протестных голосов электората, которые немедленно конвертировались в форму парламентской поддержки режима. Из главной партии "красно-коричневой" оппозиции 90-х КПРФ превратилась в "системную партию" самого режима.
Примерно такие же перемены произошли и с другими политическими силами, составлявшими основу "красно-коричневой" оппозиции. Монархисты, черносотенцы, всякого рода патриоты и государственники, - все это были, в сущности, советские люди, которые просто перепевали советские и сталинистские идеологемы на новый лад, и поэтому, когда режим обратился к советскому наследию, большинство из них тут же перешло в охранители режима, став путинскими "государственниками" и "патриотами". Эти люди и сегодня составляют основу путинского охранительства - невзирая на очевидный антинациональный и разрушительный для России характер всего путинского режима и путинской политики. Дьявол сыграл с советскими злую шутку, заставив их служить тому, что их самих уничтожает и разрушает, всего лишь поманив их привычными советскими мелодиями. И сегодня путинский режим затрачивает серьезные ресурсы для поддержания в стране просоветских, сталинистских и левых настроений - ведь все это, в конечном счете, работает на режим.
Не менее интересные перемены произошли и в стане либералов. При Ельцине либералы были доминирующей политической провластной силой, и, в сущности, именно либеральная интеллигенция обеспечивала идеологическое обоснование ельцинской политики. При Путине в стане либералов постепенно наметился раскол: часть, наиболее умных и циничных либералов, осталась во власти, понимая, что советчина является лишь прикрытием для проведения режимом "либеральной" политики; для других либералов их принципы оказались выше циничного политического расчета, а советские элементы в путинской политике становились для них все более нетерпимыми - особенно в области прав человека и демократии. Таким образом, часть либералов постепенно из провластной группировки перешла в оппозицию, и сегодня можно уже говорить о формировании новой либеральной оппозиции, которой не было в Эрэфии с 1991 года.
В то же время и в стане просоветской и левой оппозиции недовольство путинским режимом все более нарастало. Левым в этом плане, возможно, было даже сложнее перейти в оппозицию, чем либералам. И единственный путь, по которому могли пойти левые - это максимально вернуться к собственным левацким и марксистско-ленинским истокам советчины. Поэтому левая оппозиция в Эрэфии сегодня в основном состоит из всякого рода троцкистов, анархистов и социалистов, для которых советчина является лишь частью всемирной истории коммунизма. В целом же, когда говорят, что "Россия - это страна левых настроений", нужно понимать, что это не совсем так: Эрэфия - все еще страна просоветских настроений, а вовсе не левых, и левачество в чистом виде в России серьезных перспектив не имеет. Причем просоветские настроения среди населения Эрэфии все более утрачивают какие-то серьезные идеологические окраски, и приобретают практические очертания в виде требований и пожеланий социальной справедливости, большего социального равенства, законности и своебразно понимаемой демократии.
Но самые интересные перемены в путинской Эрэфии связаны с появлением новой политической силы - русского национализма. Русский национализм фактически отпочковался от красно-коричневой оппозиции, но практически сразу же после своего появления в нулевые годы принял резко оппозиционные черты и довольно быстро избавился от советских идеологем, доминировавших среди красно-коричневой оппозиции 90-х. В сущности, наверное, именно русский национализм и следует считать преемником антиельцинской красно-коричневой оппозиции. Понятно, что в ситуации, когда режим взял на вооружение советскую идеологему, для русского национализма отмежевание от советчины и радикальное протипоставление себя ей стало неизбежным, и в своем антисоветизме и неприятии всего советского русские националисты порой идут гораздо дальше, чем даже либералы - вплоть до того, что принимают в некоторых своих течениях гитлеризм и немецкий национал-социализм. Но все это лишь первые, и самые незрелые поиски оснований для русского национализма, попытки радикально противопоставить себя нынешнему режиму, воспринявшему советизм. За 10 лет своего существования русский национализм проделал огромный путь, и мне представляется, что именно это течение, обретя со временем адекватные формы и идеологию, сможет бросить режиму наиболее серьезный вызов, став основой общенациональной оппозиции режиму Эрэфии.
Так начиналась история нынешнего режима (2)
Так начиналась история нынешнего режима (3)
Так начиналась история нынешнего режима (4)
Естественно, принятие советской идеологемы режимом Эрэфии при Путине происходило весьма выборочно. В целом режиму нужно было сохранить курс, взятый при Ельцине, но проводить его под новым соусом. Никто не заикался о пересмотре итогов приватизации, о том, чтобы установить контроль над исполнительной властью со стороны парламента, и уж тем более и речи не шло о расследовании откровенно криминальных деяний и преступлений режима при Ельцине. При Путине россиянам вернули советский гимн - но слова написали новые. И так во всем остальном - музыка как бы старая, советская, а слова уже совсем другие. И чем более советское население Эрэфии покупалось на эти фокусы, тем легче режиму было проводить под советским соусом свою совсем несоветскую политику. Режиму при Путине удалось провести множество радикальных мер по присвоению собственности и грабежу страны, на которые режим при Ельцине вряд ли бы решился - и все это благодаря советчине, ради возвращения которой - хотя бы в урезанном и искаженном виде - советские люди были готовы смириться с путинской "либеральной" политикой в сфере экономики, образования и в социальной сфере. Советчина стала очень удобной ширмой, обманкой, на которую массы населения в постсоветской Эрэфии купились, как дети. Поэтому как мы признаем, что "красно-коричневая" оппозиция со всей своей советчиной в случае победы могла бы стать спасением для России, так мы должны признать, что та же самая советчина на службе у режима Эрэфии превратилась в инструмент разрушения и ограбления страны, а также в хорошее идеологическое прикрытие для нового порабощения России. Советских людей режим купил разом и скопом, сыграв на их советскости.
Но принятие советчины на вооружение режимом, конечно, изменило не только политико-идеологические основания самого режима, но и привело к серьезным переменам в стане оппозиции. В сущности, этот ловкий фокус режима с принятием советчины похоронил красно-коричневую оппозицию 90-х. При Путине она немедленно и безвозвратно исчезла. Оппонировать режиму, апеллируя к советскому наследию, когда сам режим постоянно апеллирует к тому же советскому наследию, было уже невозможно. КПРФ как-то сразу сдулась, и из мощной и достаточно радикальной оппозиционной партии, которая еще несколько лет назад вполне могла противостоять режиму, превратилась в розовых оппортунистов, которые то ли поддерживают Путина, то ли нет, и теперь готовы лишь критиковать режим, но уже и не помышляют о смене курса и свержении режима. Такую КПРФ встроить в свою политическую систему режиму уже не составило никакого труда, и КПРФ превратилась для режима в удобный инструмент подбора протестных голосов электората, которые немедленно конвертировались в форму парламентской поддержки режима. Из главной партии "красно-коричневой" оппозиции 90-х КПРФ превратилась в "системную партию" самого режима.
Примерно такие же перемены произошли и с другими политическими силами, составлявшими основу "красно-коричневой" оппозиции. Монархисты, черносотенцы, всякого рода патриоты и государственники, - все это были, в сущности, советские люди, которые просто перепевали советские и сталинистские идеологемы на новый лад, и поэтому, когда режим обратился к советскому наследию, большинство из них тут же перешло в охранители режима, став путинскими "государственниками" и "патриотами". Эти люди и сегодня составляют основу путинского охранительства - невзирая на очевидный антинациональный и разрушительный для России характер всего путинского режима и путинской политики. Дьявол сыграл с советскими злую шутку, заставив их служить тому, что их самих уничтожает и разрушает, всего лишь поманив их привычными советскими мелодиями. И сегодня путинский режим затрачивает серьезные ресурсы для поддержания в стране просоветских, сталинистских и левых настроений - ведь все это, в конечном счете, работает на режим.
Не менее интересные перемены произошли и в стане либералов. При Ельцине либералы были доминирующей политической провластной силой, и, в сущности, именно либеральная интеллигенция обеспечивала идеологическое обоснование ельцинской политики. При Путине в стане либералов постепенно наметился раскол: часть, наиболее умных и циничных либералов, осталась во власти, понимая, что советчина является лишь прикрытием для проведения режимом "либеральной" политики; для других либералов их принципы оказались выше циничного политического расчета, а советские элементы в путинской политике становились для них все более нетерпимыми - особенно в области прав человека и демократии. Таким образом, часть либералов постепенно из провластной группировки перешла в оппозицию, и сегодня можно уже говорить о формировании новой либеральной оппозиции, которой не было в Эрэфии с 1991 года.
В то же время и в стане просоветской и левой оппозиции недовольство путинским режимом все более нарастало. Левым в этом плане, возможно, было даже сложнее перейти в оппозицию, чем либералам. И единственный путь, по которому могли пойти левые - это максимально вернуться к собственным левацким и марксистско-ленинским истокам советчины. Поэтому левая оппозиция в Эрэфии сегодня в основном состоит из всякого рода троцкистов, анархистов и социалистов, для которых советчина является лишь частью всемирной истории коммунизма. В целом же, когда говорят, что "Россия - это страна левых настроений", нужно понимать, что это не совсем так: Эрэфия - все еще страна просоветских настроений, а вовсе не левых, и левачество в чистом виде в России серьезных перспектив не имеет. Причем просоветские настроения среди населения Эрэфии все более утрачивают какие-то серьезные идеологические окраски, и приобретают практические очертания в виде требований и пожеланий социальной справедливости, большего социального равенства, законности и своебразно понимаемой демократии.
Но самые интересные перемены в путинской Эрэфии связаны с появлением новой политической силы - русского национализма. Русский национализм фактически отпочковался от красно-коричневой оппозиции, но практически сразу же после своего появления в нулевые годы принял резко оппозиционные черты и довольно быстро избавился от советских идеологем, доминировавших среди красно-коричневой оппозиции 90-х. В сущности, наверное, именно русский национализм и следует считать преемником антиельцинской красно-коричневой оппозиции. Понятно, что в ситуации, когда режим взял на вооружение советскую идеологему, для русского национализма отмежевание от советчины и радикальное протипоставление себя ей стало неизбежным, и в своем антисоветизме и неприятии всего советского русские националисты порой идут гораздо дальше, чем даже либералы - вплоть до того, что принимают в некоторых своих течениях гитлеризм и немецкий национал-социализм. Но все это лишь первые, и самые незрелые поиски оснований для русского национализма, попытки радикально противопоставить себя нынешнему режиму, воспринявшему советизм. За 10 лет своего существования русский национализм проделал огромный путь, и мне представляется, что именно это течение, обретя со временем адекватные формы и идеологию, сможет бросить режиму наиболее серьезный вызов, став основой общенациональной оппозиции режиму Эрэфии.
