Нация, демократия и суверенитет
Jan. 14th, 2012 02:23 amПока писал последнюю заметку по Русскому самодержавию, вот какая мысль меня посетила (и не дает покоя). Написав, что подлинным суверенитетом обладет лишь народ (то есть тот, кем правят), а суверенитет аристократии и монарха есть лишь форма отчужденного у народа суверенитета, я задался вопросом, а может ли демократия быть определена как суверенитет народа. Если суверенитет может быть отчуждаем и если он обязательно предполагает тех, от кого этот суверенетит отчуждается и от кого он исходит, то у кого может провести это отчуждение суверенитета сам народ? У аристократии и монарха он забирает только то, что ему и принадлежит. Мы можем себе представить народ без аристократии и без монарха, но аристократию и монарха без народа, без того, кем они правят, представить решительно невозможно. И аристократия, и монархия - производны от народа, это способ самоорганизации самого народа. Они исторически и возникают из народа, постепенно от него отделившись и взяв на себя функции управления. Здесь мне все как раз предельно ясно - источником суверенитета и исторически, и, так сказать, метафизически может быть только народ, и суверенитет аристократии или монарха - это всегда суверенитет, отчужденный от народа.
Но при демократии никакого отчуждения суверенитета не происходит - носителем суверенитета объявляется сам народ. Но может ли народ быть обладателем и носителем своего суверенитета? В случае аристократии и монархии суверенитет нам явлен в конкретных лицах - это вполне конкретная аристократия и вполне конкретный монарх. А при демократии суверенитет как бы принадлежит всем, и никому конкретно. И не является ли это обезличивание суверенитета просто его отменой, ловким фокусом? Другими словами, не является ли отчуждаемость суверенитета от народа самим свойством суверенитета, способом его бытия, чем-то вроде рождения Сына и исхождения Духа от Отца? Не может ли так быть, что суверенитет не только отчуждается от народа, но и обязательно должен быть отчужден, иначе он просто перестает быть? Как народ может подчиниться сам себе и как он может утвердить свой суверенитет, ничего при этом не отчуждая и даже не имея возможности взглянуть, как этот его суверенитет выглядит?
Я сейчас не затрагиваю вопроса о том, что такое суверенитет, как он выглядит и с чем его едят. Меня интересует только сама возможность его существования без акта обнаружения и отчуждения от народа. Ведь вполне возможно, что без этого отчуждения и возникновения отношений господства и подчинения и без этой презентативности в лице аристократии или монарха, и сам суверенитет становится только иллюзией.
Пока единственное, что мне приходит на ум, это то, что суверенитет при демократии возможен только как национальный суверенитет. То есть сам народ должен обрести вполне конкретное лицо и систему маркеров, четко отделяющих его от других таких же демократических суверенитетов других народов. Если нельзя увидеть суверенитет в лице аристократии или монарха, то он должен опознаваться всеми и каждым по-отдельности в каждый момент повседневной и политической жизни. И, видимо, не случайно, переход к демократии повсюду носил характер национальных буржуазных революций. Ведь Сурков, вводя свой концепт суверенной демократии, имел в виду очень простую вещь: в современном мире демократия стала способом уничтожения суверенитетов. И это словечко "суверенная", приставленная к слову "демократия", означало, что россиянская говноэлитка сильно озабочена утратой свободы, денег и перспективой оказаться в Гааге. Поэтому демократию строить они обязались, но не забыли добавить, что и в Гаагу они не хотят. Но тогда совсем непонятно, почему кремлядь так настойчиво отказывается строить в России русское национальное государство? Ведь никак иначе суверенитет не сохранить, а вечно имитировать демократию они не смогут.
Но при демократии никакого отчуждения суверенитета не происходит - носителем суверенитета объявляется сам народ. Но может ли народ быть обладателем и носителем своего суверенитета? В случае аристократии и монархии суверенитет нам явлен в конкретных лицах - это вполне конкретная аристократия и вполне конкретный монарх. А при демократии суверенитет как бы принадлежит всем, и никому конкретно. И не является ли это обезличивание суверенитета просто его отменой, ловким фокусом? Другими словами, не является ли отчуждаемость суверенитета от народа самим свойством суверенитета, способом его бытия, чем-то вроде рождения Сына и исхождения Духа от Отца? Не может ли так быть, что суверенитет не только отчуждается от народа, но и обязательно должен быть отчужден, иначе он просто перестает быть? Как народ может подчиниться сам себе и как он может утвердить свой суверенитет, ничего при этом не отчуждая и даже не имея возможности взглянуть, как этот его суверенитет выглядит?
Я сейчас не затрагиваю вопроса о том, что такое суверенитет, как он выглядит и с чем его едят. Меня интересует только сама возможность его существования без акта обнаружения и отчуждения от народа. Ведь вполне возможно, что без этого отчуждения и возникновения отношений господства и подчинения и без этой презентативности в лице аристократии или монарха, и сам суверенитет становится только иллюзией.
Пока единственное, что мне приходит на ум, это то, что суверенитет при демократии возможен только как национальный суверенитет. То есть сам народ должен обрести вполне конкретное лицо и систему маркеров, четко отделяющих его от других таких же демократических суверенитетов других народов. Если нельзя увидеть суверенитет в лице аристократии или монарха, то он должен опознаваться всеми и каждым по-отдельности в каждый момент повседневной и политической жизни. И, видимо, не случайно, переход к демократии повсюду носил характер национальных буржуазных революций. Ведь Сурков, вводя свой концепт суверенной демократии, имел в виду очень простую вещь: в современном мире демократия стала способом уничтожения суверенитетов. И это словечко "суверенная", приставленная к слову "демократия", означало, что россиянская говноэлитка сильно озабочена утратой свободы, денег и перспективой оказаться в Гааге. Поэтому демократию строить они обязались, но не забыли добавить, что и в Гаагу они не хотят. Но тогда совсем непонятно, почему кремлядь так настойчиво отказывается строить в России русское национальное государство? Ведь никак иначе суверенитет не сохранить, а вечно имитировать демократию они не смогут.